Герои чужой войны
Шрифт:
Он снова засмеялся. Посмотрел на меня внимательно.
— Тебе знакомо это имя? Как-то бурно ты воспринял….
— Не имя. В моем мире так называлась одна музыкальная группа. И называлась она "Ариэль". Не зная горя, горя, горя, в краю магнолий плещет море…, — негромко напел я старенький мотивчик.
— Н-да, удивительно. И песня, должно быть, веселая…, — задумчиво проворчал Мавар. — Ареэль стала моей vesse [37] .
— Жучара ты, Мавар! — восхитился я. — Даже в худшем для себя положении нашел выгоду! И как ты с такой мордой привлек чье-то
37
(жена — эльф.)
— Героям в Росении очень трудно быть незаметными, — скромно ответил эльф, выдав изящную сентенцию. — Ареэль очень мне понравилась — не скрою сего факта. Но всякая инициатива исходила именно от нее. Она подстроила дело так, что это я сделал первый шаг навстречу. Умная женщина. Я до сих пор боюсь ее инициатив.
— Ты даже не говорил, что женат. А она из какого Дома?
— Дом Тарэльдар, очень малочисленный. Представители этого дома всегда стремились упрочить связи с каким-нибудь знатным родом, вроде Нолдор или Ваниар.
— А как же Мориквенди?
— Мориквенди, я уже говорил, отступил от многих своих притязаний после череды неблаговидных поступков. Но старейшины Тарэльдар закрыли на это глаза. Так что у нас все хорошо. Арэель подарила мне трех сыновей и дочь. И я благодарен судьбе за такой подарок.
Мавар резко, но совсем неслышно, встал на колени и выглянул наружу. Привлекая мое внимание, постучал ладонью по стене. Я тоже последовал его примеру и осторожно, словно гусь, вытянул шею.
— Идет, слышишь? — прошептал эльф.
— Еще бы не услышать, — едва шевеля губами, ответил я, — такие звуки я до смерти не забуду.
Дуруб-Бурзум вышагивал по улице и вертел головой, высматривая жертву. Он даже не уклонялся от нависающих над ним ветвей деревьев и высоких кустарников, так и пер бульдозером, перемалывая камни в мелкое крошево своими ножищами. А я-то думал, откуда столько щебня в городе. Дождавшись, когда он поравнялся с нами, мы с величайшей осторожностью пошли за ним. Для этого пришлось обратно перейти перемычку, потом влезть на уровень выше и по остаткам крыш топать вслед загулявшему исчадию ада. Я впервые обнаружил, что по таким перемычкам можно перейти на другую сторону улицы, и даже дальше. Видимо, строители специально проектировали город с такими опциями, чтобы при случае нападения извне можно было свободно перемещаться не только по земле, но и по воздуху, образно говоря.
Ночная тварь дошла до пересечения улиц и внезапно остановилась, завертев головой. Снова что-то защелкало в ее шее, ноздри зашевелились. Кого учуял Дуруб-Бурзум, первый слуга Улки? Не успев проанализировать ситуацию, почувствовал несильный удар локтем в бок. Мавар стоял с обнаженным мечом и показывал мне знаками, что нужно перейти на другую сторону улицы. Очередная перемычка была сильно разрушена и держалась на честном слове.
— Грохнемся, — едва пошевелил я губами.
— Ступай за мной, — ответил эльф и легким движением вскочил на уступ стены. Потрогав носком сапога каменную крепь, вступил на мостик, не внушающий доверия. Не успел я собраться с духом, как Мавар уже был на середине. Сделав небольшой прыжок, он добежал до противоположной крыши и махнул мне рукой.
Проклятье! Дуруб-Бурзум был почти надо мной, я даже видел его уродливую макушку, на которую по-ребячьи захотелось плюнуть. С трудом сдержав идиотский позыв, медленно
— Что ты так возишься? — прошипел он. — Путь безопасный, я уже не раз здесь ходил!
— Если бы ты еще предупредил заранее, сказал бы «спасибо», — я огрызнулся, вглядываясь вниз.
Камешек, упавший с перемычки, произвел тот шум, которого нужно было избежать. Дуруб-Бурзум недоуменно рыкнул, голова его завертелась быстрее. Вот он сделал два шага вперед, а потом неожиданно нагнулся и сунул руку куда-то в завалы. Раздался шум раскидываемых в сторону камней, потом отчаянный визг огласил притихшие окрестности. В лапе Дуруб-Бурзума трепыхалась какая-то зверюга, причем немаленькая, комплекцией схожая с Хватом. Ночной кошмар раздвинул пасть и сунул туда еще живую плоть. Хрустнуло, темная жидкость плеснулась наружу, орошая волосатую грудь твари.
— Пошли отсюда! — Мавар решительно шагнул в темноту. — Надо обогнать его и проследить дальнейший путь!
— Он голодный, — торопясь за эльфом, сказал я. — Эта тварь голодная, как тысяча орков! Надо на этом сыграть! Натравим на них Дуруба этого, пусть потешится! Блин! Как ты в темноте видишь?
— Шевелись, не разговаривай! — шипел где-то впереди Мавар.
В жизни не носился по ночным развалинам. Люди при свете солнца умудряются падать и ломать конечности, а здесь нагромождения камней, балок, торчащих веток и прочих прелестей, которых даже днем заметить трудно. Мы проскочили по крыше, перепрыгивая через провалы, отчего у меня сердце замирало от ужаса, и адреналин разгонял кровь по артериям, отчего в черепной коробке непрерывно стучали колотушки.
— Лестница! — предупредил Мавар и исчез из моего поля зрения.
Я пригасил скорость, чтобы не улететь вниз, осторожно нащупал лестничный марш и пошел вниз.
— Давай же! — голос эльфа звучал ниже. — Лестница целая…почти. Прижмись к стене и спускайся!
Мои глаза привыкли к темноте, да и мягкий свет Исила помог мне разглядеть полуразрушенный зал какого-то здания. Мавар стоял на выходе, опустив меч к земле. Я подошел к нему.
— Где мы?
— Смотри, отсюда начинается круговая улица, которая пересечет путь Дуруб-Бурзума, — сказал Мавар, — и мы аккуратно двинемся туда. Я, кажется, начинаю понимать его принцип движения. Он все время ходит по прямой, и подозреваю — к городской площади. Ты как? Еще не передумал?
— Уже жалею, — буркнул я, — что с тобой пошел. Сидел бы с Томаком наверху и любовался сверху на плешь этой скотины.
Эльф осклабился и рванул вперед. Чертыхнувшись про себя, я последовал за ним. Мавар вообще странно себя вел. За ним не водились такие авантюрные выходки, а вот что сегодня на него нашло? Былые воспоминания всколыхнули его душу, придали смелости действиям, или захотелось как можно скорее на тот свет отправиться? Фиг его знает, в душу эльфов я не заглядывал. Не знаю, что для них является приоритетом в экстремальной ситуации.