Герои должны умирать
Шрифт:
А сейчас Филипп поднял левую руку и пошевелил пальцами. Всё нормально, ничего не тянет, ничего не болит. Вот только слабость во всём теле ощущается. Что там сказал этот доктор? Его на сутки переведут в общую палату для восстановления сил? А потом куда-то в барак? Ну уж нет! Надо бежать из больницы — потом, наверняка, сделать это будет труднее. Медперсонал, наверняка, одолеть гораздо легче, чем охранников!
Филипп трезво оценил собственное состояние и понял, что сейчас он далеко не убежит. Значит, пока нужно просто подождать и воспользоваться курсом
Чрезвычайно довольный своим планом Филипп решил пока не нападать на медперсонал и спокойно дожидаться перевода в общую палату. Ему в голову не пришло, что местные медики тоже могут подстраховаться, а потому Филипп очень удивился, когда понял, что проваливается в искусственный сон. Иначе откуда бы на Одде взяться баянитскому аборигену с «Гаузером» в когтистых лапах… Филипп попытался закричать, но окончательно погрузился в черноту сна.
Глава 8
Он проснулся и сразу же осознал, что находится не в госпитале. Высоко над головой потолок, пересечённый толстыми балками. И воздух: не больничный, пахнущий антисептиком, а спёртый, с отчётливым запахом давно немытых тел, мочи и экскрементов. Филипп принял сидячее положение, огляделся и присвистнул: в огромном крытом стадионе разместилось не меньше нескольких тысяч человек. Они в большинстве своём сидели на искусственном покрытии поля, некоторые лежали на каких-то матерчатых лоскутах. И совсем немногие неспешно бродили меж товарищей по несчастью.
А то, что окружающие его люди были товарищами по несчастью, Филипп понял с первого взгляда. Он не заметил ни одного улыбающегося лица, ни одного весёлого взгляда, никто не смеялся. Фил поднялся на ноги, сделал несколько разминочных упражнений и с огромным удовольствием ощутил, как отлично работает его организм: ничего не болит, не ноет, не отказывается работать. Он сунул руку под рубаху, потрогал раненое плечо и нащупал только небольшой шрам. Что бы ни значила «плазма воина» — штука это хорошая. Хотя, может, всё дело в том, что Филиппу просто КАЖЕТСЯ, будто прошло совсем немного времени, а на самом деле он пролежал в больнице месяц? Надо бы узнать, какое сегодня число.
Он подошёл к ближайшему человеку и сказал:
— Привет, друг! Я только что пришёл в сознание. Где это я? И что тут происходит?
— Что, сильно шарахнули? Бывает, — флегматично отозвался сосед. — Чем это тебя?
— Я даже не помню, что со мной случилось, — соврал Фил.
— Скорее всего, кто-нибудь из этих змей на тебя напал и оглушил. Многие так сюда попали, особенно в последнее время. Народ рассказывает, что на улицах кроме ЭТИХ никого больше нет.
— Кого этих? — насторожился Филипп.
— Ты с фермы что ли приехал, что ничего не знаешь? — получив утвердительный кивок, мужчина хмыкнул: — Тогда понятно. Небось, только приехал, как тебя остановили. А вместо ответов на вопросы дали по башке и притащили сюда. Это обычная история.
— Так
— А никто толком не знает. Вдруг они появились и всё… и всё стало с ног на голову.
— Слушай, не тяни кота за хвост!
— Говорю ж тебе — не знаю! Но только в одном я уверен: кто-то разбудил древнее проклятье аборигенов.
— Чего-о? — удивился Филипп. — Даже на этой забытой богом планетке есть своя легенда о Древних? Наверняка что-нибудь вроде «кто разбудит древнее зло, то умрёт, а вместе с ним и весь мир»?
— Ты зря смеёшься, — невозмутимо ответил мужчина. — Уже давно ходили слухи о том, что в западных горах неладно, но никто не рвался это проверить. Рейнджеры говорили, что там всё хорошо, вот только фермеры с тех делянок бежали один за другим. Так и перестали выделять земли в предгорьях, вернее, их арендовать перестали. Я уверен, что всё началось именно оттуда.
— Да ты можешь толком рассказать, что случилось? — рассердился Филипп.
— Неужели до тебя не доходили даже слухи? В какой же глуши ты обитал?
— Слушай, я вообще не в курсе! Как сюда прилетел, так сразу с Арнольдом уехал в прерии. И целый год безвылазно там торчал. А у Арнольда слова лишнего даже калёным железом не вытащить! Он сам ездил в город, а я за хозяйством присматривал. На днях он приболел, вот я и поехал в город, лекарств прикупить да продуктов… А здесь по башке получил, и даже не знаю от кого.
— Ну, ладно, тогда слушай. Если серьёзно, то я не знаю происхождения этой заразы. Может, это древнее проклятье, а может, всего лишь вирус. Но что бы это ни было, люди вне зависимости от рода занятий становились его жертвами. Фермеры с далёких плантаций и полицейские в городе. Приезжие учёные и местные рейнджеры. Человек без всяких видимых причин впадал в кому и спустя две недели возвращался в сознание. Но только никого не узнавал, хотя и помнил какие-то события. А спустя месяц-другой никто бы и заподозрить не мог, что с этим человеком недавно происходило что-то странное. Врачи забили тревогу только тогда, когда количество странных случаев перевалило за сотню…
— Поверить не могу! — возмутился Филипп. — Непонятная эпидемия косила людей, а ваши врачи только через год очнулись?
Мужчина криво усмехнулся.
— Мой друг работал главным врачом центральной клинической больницы в Свен-тауне. Он не раз и не два мне жаловался на администрацию президента, закрывавшую глаза на странные случаи.
— Мало ли…
— И ему не давали ничего сделать. А когда Отис послал в министерство миграции доклад о ситуации на Одде, знаешь, что ему ответили? Что симулянтов нигде не приветствуют, а Одда вообще и клиническая больница в частности никаких денежных грантов на развитие не получат ещё лет десять. Потом Отису ещё и от Конкрайта досталось по первое число. Спустя несколько месяцев Отис и сам впал в кому, а когды вышел из неё… перестал меня узнавать. Так у меня стало одним другом меньше. А ведь он мне говорил «бежать отсюда надо»! Но контракт раньше срока не разорвёшь…