Герои на все времена
Шрифт:
— Доброе утро, отец Кристоф! По велению епископа Григория Рейнского, да вы и сами знаете…
— Здравствуйте, сержант, — приветливо сказал отец Кристоф. — Знаю и потому удивлен. Вы ведь уже у меня бывали.
— Бывал, — подтвердил сержант, расправляя сивые усы. — И бумага имеется. Эй, Жеан!
Рычащий сидел ни жив ни мертв. Реми шепотом спросил:
— Жак, а тебя проверяли?
— Нет, — одними губами ответил он.
— Не бойся, это не страшно, — утешил Реми. — Надевают обручи на голову
Щекотно… Луньер один раз видел, как действуют «кольца истины» на не-людей, и месяц мучался кошмарами. Лучше сразу сдохнуть, чем испытывать такие муки.
В дверь просунул голову лохматый парень с нагловатыми глазами.
— Че стряслось, Гийом?
— Список дай, — приказал сержант. Парень вытянул из-за пазухи лист пергамента. Сержант повел пальцем по строчкам. — Та-а-ак. Отец Кристоф, кюре прихода Ланже, — освобожден от дознания согласно эдикту, как слуга Творца. А парнишка ваш, — сержант взглянул на жующего бобы Реми, — как его звать-то?
— Реми, — подсказал священник.
— Ага, — согласился венатор, — Реми, сын Тибо и Анны ле Блан, проверен первого мая сего года. Чист полностью. Все так, отец Кристоф, только староста нам сказал, что тут у вас еще человечек объявился. Я так понимаю, вот он. — Сержант ткнул пальцем в сторону Жака. — Мы сразу сюда. Кто ты, парень, и откуда взялся?
— Это Жак, — звонко ответил Реми, — он охотник из-за реки.
Сержант уткнулся в список.
— Нет там никакого Жака-из-за-реки, — с зевком бросил Жеан. — И рожу я его не помню. Тащить кольца, Гийом?
— А то, — кивнул тот.
— Реми, — повернулся к мальчику кюре, — отнеси матушке Клеранс настойку от кашля.
— Я потом, — заныл Реми.
— Сейчас, — с нажимом произнес священник. Реми вытер руки о штаны, с ворчанием отыскал на полке кувшинчик, обвязанный тряпицей, и вымелся из дому, едва не столкнувшись на крыльце с Жеаном. Венатор протянул сержанту два обруча (большой и поменьше) из серого металла со вставками — округлыми ярко-желтыми камнями.
Вот они, «кольца истины», страшная выдумка епископа, безошибочно отделяющая человека от любого иного существа. Мучительное орудие пытки.
Рычащий загнанно огляделся. На краю скамьи валялась любимая стамеска Реми, он незаметно сжал ее в кулаке. Наверное, он сможет достать сержанта, прежде чем ворвутся остальные.
— Сержант Шарден, — произнес отец Кристоф. — Если позволите, пару слов с глазу на глаз.
Сержант поднял бровь.
— Жеан… — Венатор фыркнул и вышел, прикрыв дверь. — Что вы имеете мне сказать, святой отец?
— Видите ли, сержант, — кюре провел ладонью по подбородку. — Я знаю, правила у вашей службы строгие, и просьба моя вызовет удивление, но все же… Сержант, я прошу вас не применять к юноше
Сержант присвистнул.
— Во как, — проговорил он. — При всем уважении, господин кюре, ну вы и загнули! Согласно эдикту мы обязаны подвергать испытанию всех жителей здешнего края, мужчин, женщин, детей… без разницы… Луньеры могут быть где угодно… Вон давеча в лесу песики волновались.
— Да-да, сержант, я читал эдикт, но поверьте, здесь особый случай.
— И чем же он особый? — сержант окинул взглядом растерянного Рычащего.
— Видите ли, — отец Кристоф понизил голос, — этот юноша болен падучей.
— Ого, — удивился сержант. — А по виду не скажешь.
— И тем не менее, — горестно развел руками кюре. — Я думаю, вы лучше меня знаете, как переносят подобные люди эту… процедуру.
— Да уж, видывал, — усмехнулся сержант. — Приятного мало. Вроде и не орут и не дергаются, как луньеры, а снимешь «кольца», а он совсем того… тронулся. Ежели не помер. Только вы уж простите, отец Кристоф, должность у меня такая.
— Сержант, — тихо проговорил священник, — я прошу о снисхождении.
Венатор сжал губы.
— Снисхождение, — сказал он наконец, постукивая обручами по ладони, — штука дорогая.
— Без сомнения, — подтвердил кюре.
Сержант посмотрел мимо него. И мимо Рычащего. На единственную ценную вещь в комнате.
Кюре проследил его взгляд. Шагнул к полке над печью, тяжело заскрипев костылем, взял в руки санктор. Смахнул невидимую пылинку. Рычащий перестал дышать.
— Прошу вас, сержант, примите этот скромный дар. Ваши поиски требуют поддержки…
Сержант взвесил санктор на ладони и с довольной миной упрятал в сумку.
— Весьма тронут, отец мой. Юноша, пожалуй, заслуживает поблажки. Прошу простить, я должен вернуться к своим людям. Служба.
— Ну, че там? — вяло поинтересовался Жеан, подпиравший столб у крыльца. Отряд — пятнадцать воинов и десятка два псов ждал неподалеку.
— Да так, — отмахнулся сержант, поправляя ремень сумки. — Слушай, Жеан, — он заговорил шепотом, так чтобы слышал только помощник, — ну и скользкие людишки эти священники. Жизни учат, слова всякие говорят. Не убий, не укради… Взятки не бери. А сами, только дай волю…
— Кругом жулье, — согласился Жеан.
— Бес с ними! — заключил сержант и добавил уже в полный голос: — Пошли, ребята! Обедать будем в Антрагэ. Да, Жеан, запиши: Жак — охотник — чист полностью. Живее, парни!
Рычащий сидел у окна и смотрел, как сгущаются сумерки. Голова гудела от множества мыслей, на сердце было тоскливо и неспокойно. Все его притворство рассыпалось пылью, и пусть сейчас все обошлось, но самое страшное еще впереди. Неизбежное объяснение с отцом Кристофом. И с Реми.