Герои

Аберкромби Джо

Слуга изогнул дугой бровь.

— Счёт длинный.

— Ты полагаешь, дела пошли в твою пользу из-за того, что ты такой очаровательный? Или хитрый? Или необычайно везучий?

На самом деле Кальдер именно так и думал.

— Очарование ли спасло тебя от убийц Долгорукого при раздаче оружия или два красочных северянина, которых я послал приглядеть за тобой?

Ответа на это у Кальдера не нашлось.

— Хитрость ли выручила тебя в битве, или мои указания Бродде Стодорогу, чтобы с тебя не упал ни один волосок?

А на это нашлось ещё меньше.

— Стодорог? —

прошептал он.

— Порой бывает трудно отличить друзей от врагов. Я велел ему вести себя как человек Чёрного Доу. Видимо, он оказался чересчур хорошим лицедеем. Я слышал, он умер.

— Иногда такое бывает, — сдавленно каркнул Кальдер.

— Но не с тобой. — Слово «пока» не было произнесено, но, однако же, прозвучало. — А вспомни свой смертный бой с Чёрным Доу! Удача ли сдвинула равновесие в твою пользу, когда Хранитель Севера пал мёртвым к твоим ногам, или мой старый друг, Входящий-Со-Стуком?

Кальдер почувствовал себя так, словно увяз в зыбучем песке по самую грудь, и лишь сейчас это заметил.

— Он — твой человек?

Байяз не позлорадствовал и не хмыкнул. Он выглядел скорей утомлённо.

— Я знал его ещё со времён, когда его звали Пип. Но большим людям необходимы большие имена, а, Чёрный Кальдер?

— Пип, — пробормотал он, пытаясь сопоставить великана с этим именем.

— Я бы не стал его так звать в лицо.

— Я до его лица не достану.

— Мало бы кто достал. Он хочет принести на болота цивилизацию.

— Желаю ему удачи.

— Побереги её для себя. Она — мой тебе подарок.

Кальдер был слишком занят, пытаясь разобраться в сути.

— Но… Входящий-Со-Стуком воевал за Доу. Почему он не сражался за Союз? Вы бы тогда победили на второе утро и сберегли бы всем…

— Его не удовлетворило моё первое предложение. — Байяз с кислым видом подцепил вилкой немного зелени. — Он доказал свою значимость, вот я и сделал более выгодное.

— Так что, выходит всё это — вопрос расхождения в цене?

Маг устало склонил голову набок.

— А как ты думаешь, что вообще такое война? — Слова медленно потонули в тишине, точно корабль со всею командой. — Есть и много других, у которых свои долги.

— Коль Трясучка.

— Нет, — ответил слуга. — Его вмешательство — счастливый случай.

Кальдер сморгнул.

— Без него… Доу порвал бы меня на части.

— Хорошее планирование не исключает случайностей, — сказал Байяз, — оно учитывает их. Оно позволяет рассчитывать, что каждый выпавший случай станет счастливым. Я не настолько безрассудный игрок, чтобы поставить всё на один жребий. Но на Севере извечна нехватка способных людей, и, признаюсь, ты — моё предпочтение. Ты не герой, Кальдер. Мне это нравится. Сам видишь, каковы они. Ты унаследовал отцовскую хитрость, и честолюбие, и безжалостность, но не его гордость.

— Гордость постоянно донимала меня напрасной тратой усилий, — пробурчал Кальдер. — Прислуживают все.

— Держи это в уме и преуспеешь. Забудешь — что-ж… — Байяз вилкой отправил в рот ломтик мяса и шумно зачавкал. — Мой тебе совет — навсегда оставь вон ту яму с трупами у своих ног. То чувство, когда ты смотрел в неё, ожидая смерти. Отвратительную

беспомощность. Зуд по коже в предвкушение ножа. Сожаление по всему неисполненному. Страх за всех, кого покидаешь. — Он радостно улыбнулся. — Начинай на краю той ямы каждое утро каждого нового дня. Помни — ибо забывчивость есть проклятие власти. А не то, однажды ты снова, может статься, заглянешь в собственную могилу. Но в другой раз с менее счастливым исходом. Всё что тебе для этого нужно — лишь разок меня не послушаться.

— Я прожил последние десять лет, преклоняясь то перед одним, то перед другим. — Кальдеру не пришлось лгать. Чёрный Доу оставил его в живых, потом потребовал повиновения, а потом начались угрозы. И гляньте, чем всё обернулось. — Мои колени гнутся легче лёгкого.

Маг причмокнул, глотая последний кусочек моркови и откинул приборы на тарелку.

— И это радует. Представить не можешь, сколько подобных бесед я провёл с людьми, у которых были жёсткие колени. К таким у меня уже не осталось ни капли терпения. Но я способен проявить щедрое великодушие к тем, кто прислушивается к разуму. Может сложиться так, что я пришлю к тебе кое-кого с просьбой оказать… услуги определённого рода. Когда настанет тот день, я надеюсь, ты меня не подведёшь.

— Какого рода услуги?

— Такого, который впредь не даст повода людям с ножами уводить тебя не той дорогой.

Кальдер прочистил глотку.

— Такого рода услуги я предоставлю с большим удовольствием.

— Прекрасно. Взамен ты получишь золото.

— Так вот оно, щедрое великодушие мага? Золото?

— А ты чего ждал — свитка с заклинанием? Тут тебе не книжка сказок для маленьких. Золото есть всё и вся на свете. Власть, защита, любовь. Меч и щит. И нет дороже дара. Но у меня, так уж вышло, есть и другой. — Байяз выдержал паузу, точно скоморох перед тем как отколоть прибаутку. — Жизнь твоего брата.

Кальдер почувствовал, как у него сводит лицо. Надежда? Или огорчение?

— Скейл умер.

— Нет. Он потерял на Старом мосту правую руку, но остался жив. Союз освобождает всех пленных. Жест доброй воли, как часть исторического мирного соглашения, которое ты с такой благодарностью сейчас принял. Сможешь забрать дуболома завтра к полудню.

— Что мне с ним делать?

— Я далёк от советов, что тебе делать с подарком, скажу только, что нельзя стать королём, кое-чем не пожертвовав. Ты же хочешь стать королём?

— Да. — Пускай с начала вечера дела поменялись самым коренным образом, но уж в этом-то Кальдер не сомневался.

Первый из магов встал, поднимая посох, слуга принялся проворно убирать еду.

— Тогда старший брат становится грозной преградой.

С минуту Кальдер изучал его, спокойно глядевшего вдаль на затемнённые поля, словно их устилали цветы, а не трупы.

— Ты ел именно здесь, откуда доплюнуть до общей могилы… специально, чтобы показать какой ты безжалостный?

— Неужто всё на свете должно иметь зловещую подоплёку? Я ел именно здесь, потому что я хотел есть. — Байяз наклонил голову набок, глядя вниз на Кальдера. Точно птица следит за червяком. — Могилы мне, вообще-то, без разницы.