Герои
Шрифт:
— Я Сауризин, адепт-химик Университета Адуи! — голосил тот в ответ, размахивая документом с подтёками первых дождевых капель. — Это оборудование вы обязаны пропустить, по приказу лорда Байяза!
Горст оставил их спорить и миновал колотящего в двери, в поисках постоя, квартирмейстера. Посреди улицы стояла северянка с тремя прильнувшими к её ногам детьми, рассматривая горстку монет под крепнувшим ливнем. Вышвырнутые из своей халупы, чтобы освободить место какому-нибудь хмырю лейтенанту, которого выпихнут, чтобы освободить место какому-нибудь фу-ты ну-ты капитану, которого подвинут, чтобы освободить место
Большую часть главных деревенских построек уже наводнили раненые, в менее серьёзных случаях выпихиваемые на крыльцо. Они смотрели на него искаженными от боли, испачканными грязью либо забинтованными, одутловатыми лицами, и Горст молча глядел в ответ. Моё уменье — причинять страданья, а не утолять их. Всё же он вынул пробку из меха с водой и протянул им, и каждый по очереди отпил по глоточку, пока мех не опустел. Кроме одного, ухватившего за руку, никто его не поблагодарил, да ему и всё равно.
В дверях появился хирург в перемазанном переднике и испустил протяжный вздох.
— Генерал Челенгорм? — спросил Горст. Ему указали на колеи боковой дорожки, где через пару шагов послышался голос. Тот самый, нёсший околесицу приказов последние несколько дней. Сейчас его интонация изменилась.
— Кладите их сюда, сюда кладите! Расчисти место! Ты, неси бинты! — Челенгорм стоял на коленях в грязи, сжимая ладонь мужчины на носилках. Похоже, он наконец сбросил с себя весь громоздкий штаб, если только не оставил их мёртвыми на холме. — Не тревожься, за тобой будет лучший уход. Ты — герой. Вы все герои! — Его колени плюхнулись в грязь подле следующего. — Ты сделал, всё что требовалось. Это моё поражение, друзья, мои ошибки. — Он стиснул плечо раненого, затем встал, опустив голову. — Моя вина.
Кажется, в некоторых людях, разгром пробуждает самое лучшее.
— Генерал Челенгорм.
Тот поднял взгляд. Окунул лицо в ореол света, неожиданно представая в чрезмерно старом, для такого молодого мужчины, облике.
— Полковник Горст, как вы…
— Здесь маршал Крой. — Генерал тут же сдулся, как подушка из которой вынули половину набивки.
— Разумеется. — Он одёрнул заляпанный грязью китель, перекрутил пояс с мечом в должное положение. — Как я выгляжу? — Горст открыл рот, но Челенгорм его перебил. — Не старайтесь меня ободрить. Я выгляжу потерпевшим поражение. — Верно. — Прошу, не отрицайте. — Я и не отрицал. — Вот кто я такой. — Так и есть.
Горст шёл впереди, обратно вдоль толчеи проулков, сквозь пар от армейских кухонь и отсветы от прилавков бойких коробейников, моля о тишине. Увы, здесь его ждала неудача. Как и очень, очень часто во многом другом.
— Полковник Горст, я должен поблагодарить вас. Тот ваш бросок спас мою дивизию.
Вероятно, он также спас мою карьеру. Пропади твоя дивизия пропадом, коль я снова стану Первым Стражем короля.
— Не назвал бы себя бескорыстным.
— В отличие от кого? В истории
Оказывается, он опустил руку на плечо генерала.
— Вы сделали всё, что могли, — произнёс он. — Не стоит себя виноватить. — Если мой опыт кое-что значит, скоро легионы мерзких ханжей выстроятся в очередь, чтобы это сделать за тебя. — Не вините себя.
— Тогда кого мне винить? — тихо произнёс дождю Челенгорм. — Кого?
Если лорд-маршал Крой и был заражён страхом, никаких симптомов заражения он не выказывал, равно как и никто другой там, куда доставал его железный взгляд. В пределах его досягаемости солдаты маршировали точно в ногу, офицеры выражались чётко, ясно, и при этом не кричали, а раненые прикусывали свои стоны и стойко страдали молча. Внутри пространства, шагов примерно в пятьдесят, в центре которого, прямо, как стрела, сидел Крой, не было ни нехватки боевого духа, ни падения дисциплины, и, уж наверняка, совершенно никакого поражения.
Осанка Челенгорма заметно выпрямилась, когда он выступил вперёд, и твёрдо отдал честь.
— Лорд-маршал Крой.
— Генерал Челенгорм. — Маршал пристально вгляделся с высоты. — Я так понимаю, был бой.
— Был. Северяне выступили огромным количеством. Сразу много и очень быстро. Превосходно согласованный штурм. Они нанесли отвлекающий удар по Осрунгу, и я выслал полк поддержать город. Я выехал за подкреплением, но к тому времени… уже поздно было что-то делать, только постараться удержать их на том берегу реки. Слишком поздно, чтобы…
— Состояние вашей дивизии, генерал.
Челенгорм примолк. В некотором смысле состояние его дивизии до боли очевидно.
— Два из пяти полков задержались на бездорожье, и только наблюдали за боем. Тринадцатый удерживал Осрунг, и отступил, сохраняя строй. Были потери. — Челенгорм уныло и монотонно декламировал убойный список. — Большая часть Ростодского полка, где-то около девяти рот, была застигнута на открытом пространстве и разгромлена. Личный состав Шестого, когда напали северяне, удерживал холм. Были полностью сметены. Пытались уйти полями. Шестой… — Губы Челенгорма беззвучно содрогнулись. — Прекратил своё существование.
— Полковник Веттерлант?
— Предположительно в числе погибших на том берегу реки. Там очень много погибло. Много раненых, до которых нам не добраться. Слышно, как они просят воды. Почему-то они всегда хотят воды. — С Челенгормом случился ужасающе неуместный приступ истерического смеха. — Я всё размышлял, почему бы им не попросить… вина, или чего-нибудь в этом роде.
Крой хранил молчание. Уж не Горсту его прерывать.
Челенгорм продолжал бубнить, словно не в силах вынести тишины.