Герои
Шрифт:
Даже теперь, он казался Финри лишь безобидным существом, единожды воспринятым именно так, когда они, бывало, делили краткие и до смешного формальные беседы в солнечных садах Агрионта. Лишь ссадина на скуле намекала, что он не далее как сегодня побывал в бою — пусть она и слыхала от капитана Хардрика, что он в одиночку напал на целую орду северян и убил шестерых. В рассказе полковника Бринта их стало десять. Что же сейчас передают из уст в уста в армии? Пока он выпрямлялся, тускло блеснул эфес его клинка, и она со странным холодным содроганием осознала, что этим самым мечом, всего лишь полдня назад, он убивал людей. Нескольких, чьей бы истории не верить. Это всяко не
— Бремер. Вы ждёте моего отца?
— Я подумал… — тем своим необычайно несоответствующим, писклявым голоском, и после, немного понизив, — может быть, вам понадобится сопровождение.
Она улыбнулась.
— Значит, в мире всё ещё остались герои? Ведите же.
Кальдер сидел в сырой тьме на расстоянии плевка от выгребных ям, прислушиваясь как остальные празднуют победу Чёрного Доу. С неохотой приходилось признать — он соскучился по Сефф. Соскучился по теплу и безопасности её постели. Уж точно соскучился по её запаху — прохладный ветер подносил вонь испражнений прямо под нос. Увы, во всём этом хаосе костров, пьяных песен, пьяного бахвальства, пьяных драк, ему удалось придумать единственное место, где человека наверняка удастся застать одного. А коварство любит уединение.
Он услышал тяжёлый топот шагов по направлению к яме. Шаги издавал силуэт — чёрный, в обрамлении свечения костров по краям. Тусклые контуры лица были едва-едва уловимы, но Кальдер и так его узнал. Мало кто, даже в такой компании, настолько широк. Кальдер встал, разминая затекшие ноги, и, морща нос, подошёл к краю ямы рядом с вновь прибывшим. Ямы с говном и ямы с телами. Вот, насколько он мог судить, и всё, что оставляет после себя война.
— Кайрм Железноглав, — приглушённо произнёс он. — Какими судьбами?
— Ой, ну надо же. — После всасывающего звука в воздухе завертелась мокрота, летя в земляную дыру. — Принц Кальдер, вот так честь. Я думал, ты разместился западнее, вместе со своим братом.
— Так и есть.
— Неужели мои ямы пахнут слаще, чем его?
— Не намного.
— Значит, пришёл со мной письками помериться? Так смысл не в том, что тебе досталось, а что ты с этим делаешь.
— Можешь то же самое сказать и о силе.
— Или хитрости. — Больше ничего, молчание. Молчаливых Кальдер не любил. Чванливый, типа Золотого, сварливый, типа Стодорога, даже убийственно гневливый, типа Чёрного Доу — у них есть с чем поработать. У тихушника типа Железноглава работать не с чем. Особенно во тьме, когда Кальдер не в состоянии и угадать его мысли.
— Мне не обойтись без твоей помощи, — начал он.
— Подумай о журчащем ручейке.
— Не в этом деле.
— Тогда в каком?
— Я слышал, Чёрный Доу хочет моей смерти.
— Я не настолько осведомлён, но пусть так, мне-то что? Мы далеко не так в тебя влюблены, Кальдер, как ты сам.
— Тебе не помешают собственные союзники, пока всё не зашло чересчур далеко. Сам прекрасно знаешь.
— Знаю?
Кальдер фыркнул.
— Дурак не станет тем, кем стал ты, Железноглав. Не думай, что Чёрный Доу любит тебя намного больше меня.
— Не любит? Не он ли поставил меня на почётное место? Вперед и в центр, вот так вот, малыш!
У Кальдера возникло неприятное ощущение отголоска насмешливой издевки в голосе Железноглава. Но тот приоткрылся, пускай хоть чуть-чуть, и не осталось выбора, кроме как ринуться туда, вооружившись самым презрительным и ехидным тоном.
— Почётное место? Чёрный Доу? Он предал пощадившего
Раздался хрип.
— Наконец-то.
— Наконец-то что?
Снизу донёсся звук брызнувшей мочи.
— Оно. Знаешь, Кальдер, ты сам это сказал.
— Что сказал?
— Дурак не станет тем, кем стал я. Я далеко не убеждён, что Чёрный Доу приговорил меня, или даже тебя. Но если и так — от тебя мне какая польза? Величие твоего отца? Оно растеряло почти всю свою цену, когда его окружили в Высокогорьях, и утратило остальное, когда Девять Смертей раскатал его череп в труху. Ой, ё-моё. — Кальдер почувствовал, как струя брызнула ему на сапоги. — Прости, пожалуйста. Не все — такие как ты мастера дрыгать хером. Пожалуй, останусь-ка я с Доу, пусть и весьма растроган твоим предложением союза.
— Чёрному Доу нечего дать. От него людям достаётся лишь страх — страх и война. Если он умрёт, не останется ничего. — Тишина, пока Кальдер гадал, а не зашёл ли он слишком далеко.
— Хе. — Звякнуло, когда Железноглав застегнул пояс. — Ну тогда убей его. Но, покуда не убил, ищи другие уши своим вракам. А заодно ищи другую яму, если захочешь поссать. Хреново вышло б, если б в этой ты утонул… — Кальдер получил хлопок по спине, достаточно крепкий, чтобы он пошатнулся на краю, махая руками. Когда он обрёл равновесие, Железноглав ушёл.
Кальдер постоял ещё мгновение. Если разговоры сеют семена, не было никакой уверенности, что за урожай вырастет из этого. Но, вроде бы, плохим он быть не должен. Стало ясно, что Кайрм Железноглав был более проницательным, чем казался. Ради одного этого не жаль чуток запачкать сапоги ссаниной.
— Однажды я сяду на Скарлингов Трон, — прошептал во тьму Кальдер. — И заставлю тебя жрать мой кал, а ты скажешь, что ни разу не пробовал ничего вкуснее. — Теперь он почувствовал себя немножко лучше.
Он отряхнул мокрые сапоги — что ещё оставалось делать — и двинулся в ночь.
Отдых и веселье
Финри не шумела. Также как Горст. Поэтому всё шло как надо. Бугорки позвоночника проступали сквозь бледную кожу, тощие мускулы ссутуленных плеч натягивались и обвисали, с каждым движением бёдер по её ягодицам пробегала едва заметная дрожь. Он закрыл глаза. Внутри его головы она красивее.
Они были в палатке её мужа. Хотя нет. Так дело не пойдёт. Мои покои во дворце. Те, что он занимал раньше, когда был Первым стражем короля. Да. Так-то лучше. Там так здорово. Просторно. Или быть может ставка её отца? На его столе? На совещании, перед другими офицерами? Чёрт, нет. Тьфу. Проще всего — покои во дворце, знакомые по тысяче замусоленных фантазий, в которых Закрытый совет никогда не снимал его с должности.