Герой ее мечты
Шрифт:
— Угу, только «радующиеся леди» не придут, потому что мисс Лейланд пригласила и всех городских девчонок тоже.
— Черт!
— Вот так, Ноубл, она сняла комнаты у владелицы «Золотой пыли». Вряд ли она могла поступить по-другому, — рассудительно заметил Блейн.
— Она сняла комнаты в борделе?
— Это только считается борделем. — Блейн сдержал вздох. — Кейти Кейес не вмешивается в дела девушек. Они сами все делают.
Ноубл старался оставаться спокойным, он пытался разобраться, но у него пульсировал подбородок, его тело нестерпимо зудело,
Отправляться в «Золотую пыль»?! Он не хотел идти в «Золотую пыль». Но он ведь должен пойти туда, разве нет?
Нет.
Он ей не защитник. Он ей больше вообще никто!
Ноубл сердито полез в карман и, вытащив скомканную бумажную купюру, бросил ее на стол.
— Почему она не остановилась в доме своего дяди?
— Туда забрался скунс и отменно провонял весь дом. И, Ноубл, мне очень неприятно об этом упоминать, но от тебя самого пахнет немногим лучше.
— Знаю! — огрызнулся Ноубл и, развернувшись, быстро направился к двери. Будь все проклято! Кого он обманывает? Он давным-давно понял, что бессмысленно сопротивляться этой… этой потребности заботиться о Венис.
— Ты куда?
— Я найду Венис Лейланд и выброшу ее из борделя, из Сэлвиджа и из своей жизни!
— Мадам, не окажете ли любезность передать мисс Лейланд, что ее хотят видеть? — обратился Ноубл к блондинке за стойкой.
— Кейес Кейти, — представилась блондинка, опершись одной рукой о стойку и положив другую руку на бедро. Она наклонилась вперед, и из ее расшитого бисером лифа показались мягкие холмики грудей.
— Кейти, — вежливо произнес Ноубл, — я хотел бы видеть Венис Лейланд.
— Ну да, парень, и ты, и все остальные особи в брюках. — Она еще сильнее наклонилась вперед, чуть не вывалившись из верхней части платья. — Правда, ты выглядишь немного привлекательней, чем большинство жаб, проложивших сюда дорогу. — Потянувшись, она провела пальцем по его подбородку, но Ноубл, улыбнувшись, покачал головой:
— Скажите, что с ней хочет повидаться старый друг ее семьи.
— Ты? — Нахмурившись, Кейти выпрямилась и разгладила морщины на платье. — Друг Лейландов? — Она фыркнула. — Ты, случайно, не шутишь надо мной? Если это не так, то Венис просто вежливо пошлет тебя ко всем чертям. Она леди, ты же знаешь. — В этом заявлении гордость боролась с раздражением.
— Я не шучу.
— Что ж. — Кейти нагнулась и достала из-под стойки бутылку хлебной водки и стопку. — Выпей, пока ждешь. Здесь нет другого зала.
Повернувшись, она пошла через бар к лестнице, и при каждом шаге агатовые бисеринки подпрыгивали на округлых изгибах ее тела.
Вытащив из горла бутылки тряпичную затычку и налив себе на два пальца виски, Ноубл взглянул в огромное зеркало позади стойки. В нем отражался обожженный солнцем, обветренный мужчина в выгоревших, грубых хлопчатобумажных брюках и грязной, заплатанной дешевой рубашке — мужчина, который выглядел напуганным, как новобранец в первый день службы в армии. Какого
Услышав, как позади него отворилась дверь в гостиницу, Ноубл снова взглянул в зеркало, чтобы узнать, кто пришел, и тотчас зажмурился.
Переступив порог, посетитель остановился, опираясь на трость с серебряным набалдашником. Он был одет в коричневые, но не очень темные брюки и дорогую на вид спортивную куртку из твида, а его черные волосы блестели так же, как и смазанные макассаровым маслом пышные усы. Небрежным взглядом окинув зал, он остановил его на Ноубле и от удивления выпучил глаза.
— Маккэнихи, — с гнусавым бостонским выговором заговорил посетитель. — Почему я не удивлен, встретив тебя здесь, в таком ужасном месте? — Сняв шляпу, он обвел ею комнату.
Повернувшись кругом, Ноубл несколько мгновений рассматривал темную жидкость на дне стакана, а потом шумно глотнул.
— Не знаю, Торни, — в конце концов ответил он. — Быть может, ты искал меня? — Он оперся локтями о стойку у себя за спиной.
— Я вижу, ты забыл все, чему тебя учили. Пустая трата великолепного образования. То есть Йеля. — Кассиус Торнтон улыбнулся.
Ноубл помрачнел, словно смутился.
— Не уверен, Торни, — преувеличенно протяжно сказал он. — Диплом Йеля дал мне работу.
Кассиус позволил себе слегка заметно передернуться.
— Чтобы водить джентльменов в экспедиции, не нужно иметь университетское образование, дружище. Индейцы всю жизнь этим занимаются. Да, правда, считается, что ты выполняешь определенную работу для смитсонианцев.
— Торни, — Ноубл положил руку на грудь и в шутливой признательности кивнул, — ты прошел через все трудности, чтобы убедиться, что я жив? Не знал, что ты такой заботливый! Польщен до глубины души!
Кассиус сжал губы в тонкую линию.
— Я просто случайно услышал о твоем занятии, и это поразило меня, как может поразить любая странность. Так же ты вел себя и в Йеле. Ирландский выскочка. Все профессора насмехались над тобой. Но ведь если научить собаку говорить, то какая разница, что она говорит?
Единственным признаком ярости Ноубла была светящаяся искра в глубине его янтарных глаз, горевшая ярко, как огонь. Ноубл снял каблук левого башмака с перекладины стойки, Кассиус отступил назад, и Ноубл оттолкнулся от барной стойки. Его сухощавое тело неторопливо распрямилось, и он молниеносно, как пантера, оказался на расстоянии фута от Кассиуса.
Ноубл смотрел на Кассиуса, гипнотизируя его силой своего взгляда, а потом медленно наклонился вперед, и у Кассиуса на лбу выступили мелкие капли пота. Со злорадной улыбкой, искривившей уголок его рта, Ноубл наклонился еще ближе, и по плотному телу Кассиуса пробежала дрожь.
— Р-р-р! — тихо зарычал Ноубл.
Кассиус отшатнулся, а Ноубл засмеялся.
— Ты невыносим! — воскликнул Кассиус. — Лучшее доказательство твоего низкого происхождения.
Повернувшись к нему спиной, Ноубл вернулся к стойке и своему недопитому спиртному.