Герой мисс Дорнтон
Шрифт:
Он растерянно посмотрел в темноту. Неужели она действительно не подозревает о его чувствах к ней, которые грозят взорваться словно порох? Ее тонкая, гибкая фигура трепетала, словно молодое деревце на ветру. Больше всего на свете ему хотелось прикоснуться к ней, обнять, а ее собственные руки, не находящие от волнения места, порхали, словно мотыльки, перед ее белой грудью, дразнящей его из глубокого, по моде, выреза.
— Чего же вы хотите? — снова спросила она. — Вы хотите, чтобы я презирала вас, как другие? Чтобы видела в вас только плохое и не обращала внимания на хорошее, доброе, героическое? Вы были для меня героем,
— Единственный, от кого вас не может спасти белый рыцарь, так это от себя самого, моя дорогая Жемчужина, — прошептал Дейд. Он мягко, но уверенно притянул ее к себе и, не говоря ни слова и выбросив из головы мысли об Уоллисе, коснулся губами ее губ.
Маргарет не сделала ни малейшей попытки сопротивляться лорду Дейду. Более того, она весь вечер ждала, что он, может быть, поцелует ее и хоть как-то даст понять, что это расставание для него так же серьезно и тяжело, как и для нее. Чуть наклонив голову, она вытянула губы, как привыкла целовать родственников и подруг. Однако то, что последовало за этим, было совсем иным, она даже не могла вообразить, что так бывает, хотя столько раз представляла, как целует этого мужчину.
Губы Ивлина Дейда, теплые, мягкие, осторожно коснулись ее губ и тут же отпрянули, но, прежде чем Маргарет с легким разочарованием успела поднять голову, она была полностью обезоружена последовавшим за этим страстным поцелуем. Дейд крепко обнял ее за талию и притянул к себе. Их губы неловко прижались друг к другу, но ее неумение не остановило его, наоборот, он искал ее губы, чуть наклонив голову, целовал их и все крепче прижимал Маргарет к своей груди.
Она ощущала, как вздымается его грудь. Испуганная магией его прикосновений, она приоткрыла рот, и Дейд с легким вздохом провел влажным языком по ее дрожащим губам. Это было так замечательно!
Когда их губы снова слились, небо вспыхнуло огнями, и, так же как ракета у них над головами, внутри Маргарет что-то взорвалось, наполнив ее светом и теплом. Ее губы таяли от горячих, влажных прикосновений его ищущих губ.
Это были совсем не те поцелуи, которые она знала раньше. Они прожгли ее с головы до ног. Ее губы были необычайно чувствительны и дрожали под натиском его губ. В этих поцелуях было что-то животное, первозданное, как и неожиданно требовательные объятия его рук, такие крепкие, что Маргарет подумала, что он хочет с помощью какого-то волшебства вобрать ее в себя. Эти крепкие руки посылали во все уголки ее тела волны неожиданных ощущений, пока ей не стало казаться, что он касается ее не только снаружи, но и изнутри. Он коснулся пальцем ее щеки, потом скользнул по шее, погладил ямку на горле и замер у края лифа. Маргарет застонала. Тепло его рук, жар губ, растущая ноющая теплота между ног пронзили ее осознанием того, что же такое желание.
Наслаждаясь мягким теплом, которое разливалось по всему ее телу, Маргарет была убеждена, что властное и всеохватывающее чувство, растревожившее каждую клеточку ее тела, лишившее сил и уверенности, опасно и греховно. Сам воздух, в котором продолжали взрываться огни фейерверка, казалось, наполнялся запахом серы. Если это грех, то она поддалась ему. Ее губы искали его губы с такой страстью,
Глава восемнадцатая
Они в замешательстве отпрянули друг от друга.
Лицо лорда Дорнтона исказилось, и с криком «Господи!» он бросился туда, откуда раздался крик.
Маргарет понадобилось гораздо больше времени, чтобы прийти в себя, и она, покачнувшись и широко раскрыв от страха глаза, неуверенно последовала за ним в сторону взрыва, вместо того чтобы, как все, броситься в противоположную сторону. В едком облаке дыма единственным ориентиром для нее был черный плащ Дейда.
Они бежали туда, где кончалась темнота. Впереди, за последними деревьями и кустарником, находилась поляна, с которой двое мужчин с факелами запускали фейерверки.
— Порох! — раздался из дыма срывающийся от волнения голос. — Взорвался порох!
— Кто-нибудь ранен? — крикнул Дейд.
Маргарет безошибочно узнала его голос, хотя в этом едком тумане никого нельзя было разглядеть — лишь полдюжины темных фигур метались в серых клубах дыма. От резкого запаха у Маргарет защипало в носу и ей чуть не стало дурно. «Смелее, — подбодрила она себя. — Где твоя храбрость!»
— Эй, ты! Беги за доктором. — Это снова был голос Дейда, спокойный и решительный.
— У него повреждена рука. Бедняга Тед, — взволнованно прозвучал чей-то голос. — Он отдаст концы, если мы не остановим кровь.
— Я схожу за врачом, — раздался крик.
Дым понемногу рассеивался. Маргарет метнулась к склоненной фигуре Дейда, чуть не столкнувшись с мужчиной, который побежал за доктором. Дейд сидел на корточках на выжженной траве, рядом с ним находились еще двое: один мужчина стоял на коленях, второй распростерся на земле.
— О Боже! — прошептала Маргарет, чувствуя, что сейчас потеряет сознание. Там, где должна была быть рука несчастного мужчины, осталось только кровавое месиво. Она и прежде видела раны, но не такие. Рубашка мужчины, трава, жилет Дейда, его манжеты — все было в крови.
— Тед, держись, старина.
И еще кровь — на мужчине, который стоял на коленях рядом с Дейдом.
«Смелее, — приказала себе Маргарет, — выше голову!»
— Он умер? — тихо спросила она, чувствуя, что у нее кружится голова.
Дейд даже не взглянул на нее. Он вытащил из-за голенища нож, осторожно взял пальцами то, что когда-то было рукой, так осторожно, что у Маргарет на глаза навернулись слезы, и принялся разрезать рукав.
— Дайте нижнюю юбку, Жемчужина, — сухо сказал он.
— Нижнюю юбку? — Он сошел с ума! Как она даст ему свою юбку? Она отвела взгляд от распластавшейся фигуры и кровавого месива. Воздух стал тяжелым. Ей надо отойти, чтобы отдышаться.
— Быстрее! — крикнул Дейд. — Иначе из-за вашей скромности он умрет от потери крови.