Герой по найму
Шрифт:
И пока Крив приходил в себя, Джуба подошел чуть ближе и тихим голосом, так, что только боярин слышал его слова, быстро начал говорить. По мере рассказа, бардовое лицо Крива приняло розовый цвет, а потом стало обычного зелено-землистого оттенка. Когда Игги замолчал, боярин думал недолго.
— Выдать этому человеку пятнадцать сотен золотых! — приказал он одному из своих людей.
Джуба поклонился и отошел за деньгами за угол. Вернулся он очень довольный с увесистым мешком в руках, в котором что-то позвякивало.
Он получил даже больше, чем рассчитывал, но
Тем временем Громослав махнул рукой с балкона и действие началось.
Перед помостом опять постелили четыре красные дорожки, по числу претендентов, и по ним важно шествовали потенциальные женихи.
Каждый из них на небольшом позолоченном подносе нес свое перо.
Младший принц Джафар ибн Каид был весь в белом, маркиз Жак де Гак щеголял зелеными одеяниями, богатырь Святополк оделся в цвета дружины: золотой доспех, такой же блестящий шлем и кроваво-красный плащ, а боярский сын Кудр облачился в синий камзол, шитый жемчугом, а на голову напялил высокую шапку, которая постоянно норовила свалиться ему на глаза.
На помосте находился небольшой столик, за которым восседал эксперт.
Слуга с поклоном принимал от кандидатов подносы с перьями, относил их к эксперту, тот с важным видом оглядывал перо со всех сторон, а в конце торжественно заявлял:
— Оно!
И эхом по толпе неслось:
— Оно… оно… оно!..
— Кто оно?
— Перо! Настоящее!
— А зачем оно нужно?
— Не знаю, для красоты, наверное?
— Дурак ты, и не лечишься, все знают, что если потереть такое перо в ступке, а потом добавить в чуть подогретое вино и выпить, то вновь вернется мужская сила!
— Ты думаешь, царь Громослав…
— Тихо ты, болван, стражники услышат, конец тебе!
— Но ты же сам…
— А конец тебе! Дураки должны страдать!..
Подобных диалогов Игги наслушался множество. Проверка перьев длилась не менее получаса. Неторопливо, со всем тщанием.
В итоге все перья были признаны подлинными, и глашатай, вновь взобравшись на помост, торжественно заявил, что все стоящие здесь претенденты успешно прошли первый этап. Все они выполнили задание в срок, и никто не имеет перед другими преимущества, вне зависимости от того, кто привез перо первым, а кто последним.
— Ну-ну, — пробормотал себе под нос Игги, — это мы еще поглядим!..
Безжалостно распихивая локтями людей вокруг, он пробился к помосту и жестом подозвал к себе глашатая. Тот хоть и считал себя человеком важным, государственным служащим, но разглядел в этом мрачном человеке нечто такое, что вынудило его тут же спрыгнуть с помоста и подбежать к Джубе.
— Что вы хотели, господин?
— Кудр, боярский отпрыск… в смысле, сын, желает сделать дополнительный подарок нашему славному царю Громославу и прекрасной царевне Веселине. Объяви!
Глашатай взобрался на помост по лесенке, за ним следом с мешком в руках шел Игги.
Толпа заинтригованно умолкла. Джубу знали многие, да и сам царь вспомнил его и даже крикнул с балкона:
— Ну что там еще?
— Подарок для царя от боярского сына Кудра! — сообщил
Игги поклонился на все четыре стороны, правила приличия он чтил, развязал мешок и безжалостно вытряхнул его содержимое прямо на помост.
Толпа ахнула! Громослав вскочил на ноги. Веселина захлопала в ладоши.
На помосте, грозно расправляя крылья, сердито орал на всех собравшихся маленький птенец.
— Чудо-чудное! Диво-дивное! — прокричал ошеломленный глашатай. — Это птенец жар-птицы! Еще никто и никогда не мог поймать птицу живьем! Да здравствует боярский сын Кудр, совершивший этот подвиг во славу царя и царевны! Ура!
Толпа, как известно, быстро меняет лидеров и объектов поклонения. Еще мгновение назад Кудра никто за человека не считал, а теперь его имя скандировали все вокруг.
— Кудр! Кудр! Кудр! Ура-ура-ура!
И тот воспользовался моментом, кланяясь на все стороны и пожимая протянутые руки. Пока ты герой в глазах людей — будь им!
Птенца вновь посадили в мешок и куда-то утащили. Представление было окончено. Вторая часть должна была начаться после обеда. Тогда же Громослав планировал объявить новое испытание.
Царь поднялся на ноги, и царевна тоже поднялась.
И тут раздался чистый и звонкий голос, полный искренней обиды:
— А как же я? Про меня забыли! Я тоже здесь!
На краю помоста, чуть скособочившись, стоял кандидат от народа, певец Елисей и держал в руках цветное перо жар-птицы.
Глава девятая. НЕКОТОРЫЕ НЮАНСЫ ПРОЯСНЯЮТСЯ
Чтобы понять, как все произошло, необходимо вернуться немного назад во времени, ровно в тот момент, когда Игги, резво перепрыгивая с кочки на кочку, убегал от разъяренной жар-птицы.
Он реально не понимал, что делать, куда скрыться, где спрятаться. Птица знала болота, как свои… хм… оставшиеся перья? Не было места, где она не настигла бы осквернителя.
Горец неслась следом за Джубой, не отставая. Она желала возмездия!
Если с прошлыми потерями ей волей-неволей пришлось смириться, то сейчас ее обидчик был перед глазами, а значит, мог быть наказан — нет, должен быть наказан!
Внутреннего пламени было еще с запасом, и птица не жалела его, расходуя при каждом удобном случае. Вот мужчина чуть замедлил движения, видно, выбирая на какую именно кочку перепрыгнуть — залп! Мимо! Успел уйти, причем выбрал правильный путь. Умный!
Джуба нервничал, как не нервничал уже давно, с тех самых пор как попал под лавину в Черных скалах. Птица села на его хвост, а должен был это сделать он. Все перевернулось наоборот. И бросать погоню Горец не собиралась. Уже несколько раз Игги почти попал под всесжигающее пламя ее дыхания, почувствовал на себе этот неистовый жар, практически заглянул в подземные коптильни гномов — там, наверняка, было не столь горячо.