Герой жестокого романа
Шрифт:
– Может, чего свалилось? – размышлял вслух Саша, заговаривая тетке зубы. – Мы вот только домой идем. Сами понимаете, переехали недавно, все переставляем, никак пока не можем найти оптимальный вариант для обстановки. Еще ничего стационарно не укрепляли. Может, и грохнулось что. А может, у нас домовой? Как ты считаешь, дорогая? Мог у нас остаться домовой от предыдущих хозяев?
И Саша пустился в рассуждения о том, что «дедушке» нужно обязательно оставлять на ночь хлебца за плитой (чтобы любил и защищал хозяев), а мы по
Внезапно на лестнице запахло горелым.
– Ой, это же у меня! – взвизгнула тетка, подпрыгнув и бросаясь вниз по лестнице.
Саша вдогонку пригласил ее как-нибудь заходить и обещал зайти сам.
Я тем временем извлекла ключи из кармана, быстро открыла дверь, и мы влетели в квартиру.
– Ну, что тут у нас? – прошипел Саша.
Я привалилась к стене, сил уже не оставалось ни на что, и вяло махнула рукой в сторону комнаты, дверь в которую предусмотрительно закрыла перед уходом.
Не раздеваясь Саша рванул туда.
Как и предыдущие гости, он тоже оказался большим знатоком великого и могучего.
Он быстро оценил обстановку и вернулся в прихожую, где схватил меня за шкирятник (шубы) и потащил в комнату, осыпая лестными эпитетами.
– Так, как я должен это понимать? – вопрошал Саша, кивая на три тела и на выложенный на полу арсенал.
Честно говоря, я не совсем поняла, что его больше разозлило: трупы или то, что кто-то сунул нос в его запасы.
В этот момент Глеб открыл глаза.
– Ксе… Ксения, – пробормотал он.
– А, тут один живой? – взревел Саша. – Так мы это сейчас исправим.
– Сашка, – простонал Глеб. – Я…
Каратист отшвырнул меня в сторону и подошел поближе к кровати. Да, Глеба в этот момент было узнать, наверное, сложно. Мертвенно-бледное лицо, оплывший глаз, да и Сашка, как я предполагаю, не ожидал его увидеть лежащим на моем диване, где Разнатовский совсем недавно предавался вместе со мной любовным утехам.
– Ты? Здесь? – наконец дошло до Сашки, кого он видит.
Разнатовский тут же повернулся ко мне, в бессилии опустившейся в кресло все еще в шубе.
– Как я должен это понимать?
– Что? – устало спросила я и попросила его дать мне коньяку.
Сашка поорал пару минут, потом заткнулся, еще раз посмотрел на Глеба, на меня, взял бутылку, сам из нее отхлебнул, затем дал Глебу, после чего вручил мне. Сам наконец скинул пуховик, я тоже сняла шубу.
Как я видела, Сашка полностью взял себя в руки и теперь уже был в состоянии контролировать ситуацию. Предполагаю, что для него трупы в комнате не были ничем необычным.
– Рассказывай, –
– Саша, – простонал Глеб. – Багаеву позвони.
– Успеется, – невозмутимо заявил Каратист.
– Глебу нужен врач, – встряла я. – И еще вот этот, может быть, живой. – Я показала пальцем.
Сашка тут же нагнулся, пощупал пульс на шее у одного из валявшихся на полу и заметил, что его уже можно не считать.
– Так, Ксения, я жду, – сказал Сашка ледяным тоном. – Поехали.
Неужели он не понимает, что мне плохо? Тошно. Страшно в конце-то концов. Почему он не пожалеет меня? Почему не обнимет, не приласкает? Ну и сволочь же вы, господин Разнатовский… Наплевать тебе, Сашенька, и на меня, и на мои чувства.
Я глянула на Глеба, потом сказала, что мне нужен был кто-то, кто бы вместе со мной съездил в эту квартиру за вещами. Собранные сумки стоят у входной двери. Саша может убедиться. Глеб вызвался меня проводить.
– Ты решила, что его одного достаточно? – кивнул Саша на раненого. – Ты хоть понимаешь, куда ты влезла? – заорал он. – Тебе роты бойцов спецназа недостаточно!
– Ксения, – подал голос Глеб, – сходи к ребятам.
– К каким ребятам? – тут же оживился Сашка. – И куда ты ходила, когда я тебя встретил?
Теперь оживился и Глеб, а я раздумывала, что сказать этим двум мужчинам.
– Ну? – спросили они одновременно.
– Они мертвы, – пропищала я.
– Кто? – спросил Сашка.
– Как? – спросил Глеб.
– Им кто-то выстрелил в затылок. В затылки. В машине. Они сидят в машине. Ну то есть мертвецы сидят. Один на меня чуть не вывалился. Я не знаю, как его удержала.
Я закрыла лицо руками и заревела белугой. Сашка с Глебом пытались задавать мне какие-то вопросы, но я была не в состоянии отвечать. Потом Сашка подошел к окну, высмотрел джип, порылся в одном из шкафов, достал подзорную трубу (как сказал: с сорокакратным увеличением) и стал разглядывать сидевших в «Опеле Фронтьера». Не знаю, что высмотрел, но на улицу проверять не пошел. Вместо этого они тихими голосами стали обсуждать дальнейший план действий. Обо мне временно забыли. А у меня слезы так и лились ручьем из глаз…
Затем Сашка встал, подошел ко мне, опустился на ручку кресла, обнял меня и стал говорить ласковые слова и гладить по голове. Перемена в его обращении после недавних криков была разительной. Но он несколько припозднился. Я точно знала, что ему на меня – меня саму – глубоко плевать. Он использует меня, пока ему это выгодно.
– Ну почему ты вчера ночью не поехала ко мне? – вопрошал Сашка и смотрел на меня лучистыми глазами. – А, маленькая? Почему? Я же так волновался! Сегодня тебя весь день искал. Девочка моя, что с тобой? Почему ты вчера меня не послушалась? Где ты ночевала?