Герой. Бонни и Клайд: [Романы]
Шрифт:
Гейл посмотрела на свою руку, аккуратно подвешенную на больничном эластичном бинте. Дикинс прав. Гипс был лишен величия и сексуальности, но тем не менее это был ее козырь.
В этот момент в офис вошел менеджер станции Уоллес.
— Телеканалы кушают всё, что мы им подаем,
— с удовлетворением сообщил ему Дикинс. — Теперь они вцепились в наш шестичасовой выпуск, хотят узнать, нашли мы того парня или нет. Мы прямо-таки общенациональные герои.
— Да, замечательно, — Уоллес во все глаза пялился на Гейл, любовно поглаживая черенок незажженной трубки. — Очень эмоциональный
— Нам следует больше внимания уделять ее гипсу, — предложил Дикинс.
Гейл покачала головой:
— Мой гипс интересует всех до тех пор, пока мы не отыщем самого героя. Потом в центре будет тот, кто найдет его.
— Неплохой повод, чтобы заняться этим, малышка. А как насчет тебя? Может, тебе и следует покопаться?
— Мы могли бы помочь ей, Дик, — с готовностью отозвался Уоллес. — Давайте назначим награду за эксклюзивное интервью с героем.
Он гордо улыбнулся, считая, что придумал нечто замечательное.
На столе у Дикинса зазвонил телефон.
— Деньги и новости, Уолли, — режиссер программы покачал головой. Он выглядел озадаченным. — Опасное соседство...
Он поднял трубку:
— Да? Говорите! Стреляйте!
— Он прав, мистер Уоллес, — сказала Гейл. — Особенно поскольку мы не знаем, как он выглядит... Я думаю, что...
Но что думает Гейл, так и осталось неизвестным. Ее речь оборвал громовый возглас Дикинса в трубку:
— Что? Что они нашли? Только что. Не трогайте ничего. Она выезжает прямо сейчас! — Он бросил трубку и сияющими глазами посмотрел на Гейл. — Сейчас же поезжай на место катастрофы. Возьми с собой Чаки и побольше пленки. Похоже на то, что они нашли Золушкин башмачок.
Он разбух от воды и был весь в грязи, но это безусловно был дорогой ботинок, который мог... нет, который явно принадлежал герою. Гейл Гейли держала его в руках, как драгоценную реликвию, глядя в видеокамеру Чаки. А вокруг, несмотря на поздний час, продолжались работы по изучению места катастрофы. Из-за яркого света прожекторов здесь было так же светло, как в летний солнечный день. Всюду царило возбуждение, как будто все ждали раскрытия какой-то великой и удивительной тайны.
— Мы связались по телефону со спасенными пассажирами самолета, и они подтвердили, что ботинок не принадлежит никому из членов экипажа и никому из пассажиров рейса 104, — говорила
Гейл телезрителям, слегка прерывающимся от волнения голосом. Чаки взял ботинок крупным планом. — Однако многие слышали, что таинственный незнакомец, спасший пятьдесят четыре человека, неоднократно упоминал о своем пропавшем ботинке. Вывод напрашивается только один: неизвестный герой, которого многие называют «Ангелом, спасшим рейс 104», носит туфли размера 10В.
Находка ботинка размера 10В дала этой истории совершенно новый и значительный поворот.
— Джой! Иди обедать! Сию же минуту! Выключи телевизор!
Джой нехотя подчинился. Он с самого начала следил за ходом событий вокруг рейса 104: воображение мальчика было захвачено драматическим спасением людей, но больше всего — таинственным героем. Это как раз то,
— Он потерял ботинок, — объявил Джой.
— Кто потерял ботинок? Вымой руки, — скомандовала Эвелин.
Подойдя к кухонной раковине, Джой объяснил:
— Неизвестный герой — и вытер руки о полотенце. — Его ботинок нашли прямо на месте авиакатастрофы.
— А, ты имеешь в виду Супермена? — грубо рассмеялся Эллиот. — И что же дальше?
Эвелин, неся в руках большую миску с картофельным пюре, застыла на полпути к столу:
— Эллиот! Этот человек спас сотни людей!
— Пятьдесят четыре, — сухо поправил ее Эллиот. — Знаешь, я тоже был там. Но я не поспешил в самолет. И знаешь почему? Потому что я опытный пожарник, вот почему. Часть пожарной команды, дисциплинированной команды. Мы постоянно рискуем жизнью, спасаем людей. — Эллиот очень расчувствовался по поводу таинственного героя и защищал свои собственные права во всей этой истории. — Но мы не лезем к черту в пекло. Этот парень совершает идиотские поступки и чудом остается жив. И теперь все сходят с ума по его ботинку, черт побери! Чему они учат молодежь?
— А чему ты учишь молодежь? — возмутилась Эвелин, кивком головы показывая на Джоя. — Насмехаешься над человеком, который рисковал своей жизнью. Ты говоришь совсем как мой бывший муж, мистер Цинизм.
Эллиот, пожав плечами, встал из-за стола.
— А что я должен говорить? — сердито парировал он. — Благодари Бога за то, что твой бывший супруг не совершил подобной глупости. Может быть, этот человек совсем и неплохой. Пойду включу телевизор, может, там что-то еще покажут, кроме этой ерунды про Супермена.
Возмущенный, он ушел в гостиную и включил телевизор, оставив Эвелин и Джоя на кухне в обществе друг друга. Глаза Джоя продолжали светиться от возбуждения:
— У моего папы был только один ботинок, когда он приходил сюда.
Эвелин метнула взгляд на сына: откуда он знает?
— Ты же спал уже, разве ты не спал?
Джой опустил глаза и соврал.
— Я... я видел его в окно, — он не хотел, чтобы у отца были неприятности из-за того, что тот разбудил его.
Нахмурившись, Эвелин постаралась припомнить все, что произошло между ней и Берни, когда он, весь покрытый грязью и копотью, приходил сюда. Неужели Джой подслушивал их? Джой действительно был прав: Берни был только в одном ботинке. Неужели? Нет, это невозможно, это полностью исключено. Эвелин ла Плант слишком хорошо знала своего бывшего мужа.
— Ты думаешь, твой отец способен на такое? Спасать людей? — она покачала головой и сама же ответила на свой вопрос, без гнева, но с заметной горечью в голосе. — Твой отец — это Берни ла Плант, и возможность сломать себе шею ради других не согласуется с его мировоззрением.
Эвелин не хотела обижать сына, но считала, что он должен стать взрослым и, в отличие от отца, научиться смотреть правде в глаза.
Встретившись с реальностью в суровом взгляде матери, Джой замолчал. Возможно, она была права.