Геворг Марзпетуни

Тер-Ованисян Григор

— Вперед, стрелки! Покажите неверным силу вашей руки! Утопите этих мерзких армян! — ревел Бешир.

Стрелки окружили его и, образовав из щитов черепаху, двинулись к берегу. Натянув луки, они стали посылать стрелы, но сама природа помогала армянам. Солнце яркими лучами слепило арабам глаза, и им не удавалось попадать в цель. Стрелы их падали в воду. Между тем стальные стрелы армян пронзали насквозь вражескую черепаху, разрывая кожаные щиты. Они срывали шлемы, впивались в грудь и бедра. Берег покрылся трупами. Бешир упорно сопротивлялся, надеясь рассеять наконец героически сражавшихся царских воинов. Но армяне все ближе подвигались

к берегу. Это удивляло арабов. Вдруг над царской лодкой взвился красный флаг. Это был сигнал для островитян. Сейчас же показались новые плоты, которые, выйдя из-за скал, двинулись на помощь царю. Противник ясно видел на них многочисленное войско. Об этом говорили длинные копья, колеблющиеся над плотами. Медные щиты и вооружение, блестевшее на плотах, придавали им угрожающий вид.

Воины Бешира окончательно растерялись. Бешир стал ободрять их, но его голос не действовал на упавших духом арабов. Напрасно он кричал и метался из стороны в сторону на своем взмыленном коне. Смятение овладело войском. Один из соратников Бешира, подъехав к нему, настойчиво стал уговаривать его отступить.

— У армян, как видно, большие силы. Они сейчас отвлекают наше внимание, чтобы начать новое и более сильное наступление.

— Мы всех их разобьем! — закричал Бешир.

— За ними последуют и другие. Когда я ездил к царю, остров был полон войск. Надо избежать боя, — настаивал приближенный.

Пока они спорили, отряд стрелков, отказавшись от сопротивления, обратился в постыдное бегство. Бешир с перекошенным лицом помчался наперерез, но не мог устоять против отчаявшейся толпы. Она увлекла его за собой. А те отряды, которые еще сопротивлялись армянам, увидев среди отступающих воинов своего начальника, решили, что он спасается бегством, и, повернув назад, бросились вслед за ним. Отступление стало общим. Бешир и его начальники отступили вместе с войском.

Бегство врага еще больше воодушевило армян. Их плоты, скользя по волнам, подошли к берегу. Воины друг за другом высыпали на сушу и с грозными криками стали преследовать арабов. Вскоре подоспели остальные плоты, которые так перепугали противника. На них находилось тридцать воинов, оставленных царем на острове, и несколько монахов. На монахах по царскому приказу были надеты шлемы, в руках они держали щиты и копья. Они должны были представлять собою войско. Поэтому многие держали в руках по нескольку копий. Выдумка царя имела успех. Вновь прибывшие тоже бросились за убегающими арабами. К ним присоединилось армянское население ближайших деревень. Они перебили большую часть рассеявшихся отрядов противника. Остальные скрылись в горах.

Вернувшись на место стоянки арабов, армяне собрали оставленную врагом богатую добычу, сняли оружие с убитых и, разобрав шатры, переправили все это на остров.

Царица, с замиранием сердца ожидавшая конца боя, сошла со своими прислужницами на берег, чтобы приветствовать победными песнями возвращавшихся храбрецов.

У армян не было потерь. Несколько человек оказалось ранено; царь велел немедленно перевести их в удобное помещение, где им была оказана помощь.

Монахи отслужили благодарственный молебен, на котором присутствовали царь, царица и все воины. После этого начался праздник. В нем приняли участие и жители окрестных сел.

Но царь был грустен и бледен. Он рано удалился с праздника и уединился в своих покоях. Это обеспокоило царицу. Она прошла к нему,

чтобы узнать причину его грусти.

— Я ранен, — сказал царь тихим голосом.

— Ранен?! — воскликнула царица. — Что же ты сразу не сказал об этом? Где лекарь? Надо позвать его сюда…

— Оставь, я не хочу омрачать радость победы. Можно и завтра начать лечение, — прервал ее царь.

— Но ты бледен и грустен, верно, рана твоя глубока…

— Я грущу, потому что остался жив…

— Боже мой! Ты опять о том же…

— Я жалею, что рана моя не смертельна.

— Умоляю, пощади меня!.. — взмолилась царица.

— Победа была уже за нами, когда вражеская стрела вонзилась мне в ребро. Я обрадовался, что победа увенчается смертью, и сейчас же вытащил стрелу, чтобы вместе с ней вылетела и моя душа. Но, увы… Рука араба не сумела нанести смертельную рану Ашоту Железному.

— О, как ты безжалостен!.. — прошептала царица и, не в силах больше терпеть, вышла из комнаты. Воин, стоявший у дверей, побежал за лекарем.

Осмотрев рану, зиявшую меж ребер, лекарь осторожно промыл ее и, смазав лекарственным снадобьем, заботливо перевязал.

На вопрос царицы, насколько опасна рана, он ответил:

— Благодарение богу, жизнь государя вне опасности.

Когда же царь остался один и приказал не скрывать от него правды, лекарь сказал:

— Стрела, великий государь, была отравлена. Быстрое воспаление раны не предвещает ничего хорошего.

К удивлению лекаря, на лице царя показалась довольная улыбка.

9. Из огня да в полымя

Князь Марзпетуни был так занят подготовкой к новому сражению, что в течение нескольких дней ничего не знал о событиях, происшедших в Двине. Он был уверен, что Бешир после нанесенного ему поражения готовится к нападению на Гех. Но каково было его изумление, когда один из воинов привез известие, что возвращающиеся в Двин караваны видели многочисленное войско Бешира на берегу озера.

— Он хочет неожиданно напасть на Севан, — догадался князь. — Он решил отомстить государю… Жизнь царя в опасности, надо спешить на помощь!

Князь приказал войску немедленно готовиться к выступлению. Но не успел он сообщить о своем намерении, как прискакал царский гонец и привез радостную весть о победе, одержанной царем на озере.

— Слава всемогущему богу, что не оставляет нас своей помощью! — воскликнул князь и, сняв шлем, прочувственным голосом прочел псалом Давида.

Народ и войско опустились на колени и произнесли благодарственную молитву. Остаток дня прошел в радостном празднестве, в котором участвовал князь с приближенными и воины обета.

Пока армяне праздновали победу на Севане и в Гехе, Бешир, разъяренный неудачами, вернулся в столицу.

Он собрал разбежавшиеся отряды, привел их в порядок и решил обрушиться на Гех, как первоисточник зла. Он полагал, что Марзпетуни находился в Урцадзоре. Поэтому, когда одни из его начальников предупредил о возможности нападения Марзпетуни, Бешир ответил:

— Этот мерзкий князь бродит в ущельях. Он не осмелится встретиться с нами в открытом поле.

Бешир проехал Котайк и, вступив в Востан, разбил лагерь на берегу Азата близ деревни Еранос. Отсюда он послал гонца в Гех с требованием выдать ключи от крепостных ворот, будучи уверен, что жители не посмеют ослушаться его приказа. Но как он возмутился, когда гонец вернулся и сообщил об отказе.