Геворг Марзпетуни

Тер-Ованисян Григор

Это были посланцы Марзпетуни, которые ждали здесь католикоса, чтобы присоединиться к его свите и ехать в Двин. Но дни шли за днями, а католикос не появлялся. Чтобы рассеять скуку, они занимались военными играми и, готовясь к подкопу, рыли потайной ход, перевозили по нему военные припасы.

Так прошла неделя, а из Багарана все еще не было вестей.

Где же пребывал в это время Марзпетуни?

Он находился в Еразгаворсе у царского брата Абаса. Задумав взять Двин, он решил обратиться к Абасу. Прежде всего князь Геворг хотел примирить его с царем, а затем просить у него помощи.

Абас в это время жил во дворце,

выстроенном его отцом, царем Смбатом. Высокий, широкоплечий, красивый, он был моложе царя, но отличался благоразумием, осмотрительностью и славился своей скромностью и добродетелью. Он осуждал брата, считая, что тот запятнал унаследованный от отца престол своим безнравственным поведением. В свое время разногласиями между братьями воспользовался его тесть Гурген абхазский и дядя Ашот Деспот; они уговорили Абаса вступить в их заговор, чтоб свергнуть царя с престола. Заговор, как известно, потерпел неудачу. Ашот, не желая мстить брату, разорил страну Гургена абхазского, чем еще больше усилил недовольство Абаса. Затем царь обратил свой меч против Ашота Деспота, но тот лицемерно примирился с ним. Абас же не захотел мириться с братом. Он жил в Еразгаворсе и ни во что не вмешивался. Он даже отказал Марзпетуни в его просьбе объединиться с князьями. Да и теперь у князя Геворга было мало надежды, что ему удастся склонить Абаса к союзу. Он мог рассчитывать только на свои последние победы, которые давали ему право разговаривать с Абасом более решительным тоном.

Но на этот раз князь Геворг нашел в нем большую перемену. Абас не только принял предложение князя примириться с братом, но сказал, что готов дать князю свои войска.

— Меня устыдили твои победы, — признался он откровенно. — Когда я узнал, что ты напал на Бешира в Урцадзоре с двадцатью воинами, что ты разбил его полки у крепости Гех, я поклялся присоединиться к тебе. Здесь, в Еразгаворсе, у меня есть постоянное войско, веди его куда хочешь. А государю я протяну руку и приму его здесь с подобающими почестями. Дело только за ним: захочет ли он выехать из Севана или нет, — добавил Абас.

— Если он узнает, что ты протягиваешь ему руку примирения, он охотно вернется в столицу.

— Да, я решил помириться с ним. Я простил ему все его слабости, столь непростительные царю. Я простил, но боюсь, что он будет упорствовать в своем нежелании вернуться в Еразгаворс. Я всем сердцем хочу видеть его снова на престоле… так же, как несчастную царицу, которую надо утешить…

Марзпетуни удивился, почувствовав в словах Абаса теплоту и нежность. Что с ним случилось? Раскаялся ли он в том, что поссорился с братом, или память о собственной измене терзала его сердце?

— Я поеду к царю и попрошу вернуться в столицу от своего и твоего имени, — сказал Марзпетуни. — Надеюсь, что он не откажет в нашей просьбе.

— И я поеду вместе с тобой, — сказал Абас.

— Ты, великий князь? — спросил удивленный князь Геворг.

— Тебе кажется странным это желание?

— Не странным, а очень естественным, только я не знаю… так неожиданно…

— Что именно?

— Смягчилось твое сердце, которое мне казалось неумолимым.

— Князь, родного брата трудно забыть.

— Скажу больше: невозможно забыть.

— Царь прислал мне собственноручное послание… — прервал его Абас, грустно опустив глаза.

— Послание? — удивился князь.

— Печальное послание. Оно меня очень опечалило.

— Что

он пишет? Почему его письмо опечалило тебя? — быстро спросил князь.

— Он болен.

— Болен? Чем?

— Он был ранен в бою на озере.

— Я этого не знал, — сказал встревоженно князь.

— Да, был ранен отравленной стрелой. Говорят, лекарь потерял уже надежду.

— О, это ужасное несчастье! — воскликнул князь. — Нельзя оставлять его на Севане. Поспешим привезти его сюда.

— Мы завтра же можем отправиться.

— Не разрешишь ли мне прочесть послание царя? — нерешительно спросил князь.

— Ты верный друг царской семьи, у нас от тебя нет тайн, — твердо ответил Абас. — Вот оно, прочти!

Сказав это, он подошел к ларцу и, вынув оттуда свиток, передал его Марзпетуни.

Послание гласило следующее:

«От армянского злосчастного царя Ашота его любимому брату, царевичу Абасу привет!

Десница божья, любимый брат, коснулась меня. За совершенные мной преступления бог жестоко меня покарал. Я видел разорение своей страны, видел, как отвернулись от меня мои близкие, видел, как потускнел блеск моей короны.

Заслужил ли я все это, не знаю. Я знаю только, что провидение не делает ничего несправедливого. Я преклоняюсь перед его святой волей и благословляю за милость, которую оно мне ниспослало: это твердая надежда, что я скоро расстанусь с миром и перестану страдать. В бою с Беширом я искал смерти, но получил только рану. Эта рана будет долго меня мучить и, напоминая о совершенных грехах, терзать не только мое тело, но и душу. Конечно, на все воля божья, и я благословляю ее. Но так как мой лекарь уже потерял надежду и предвидит мою близкую кончину, тороплюсь обратиться к тебе, мой любимый брат, и просить, чтобы ты поспешил принести мне поцелуй примирения. Я решил умереть на Севане. Мое тело вы повезете в Багаран, чтобы похоронить в усыпальнице наших предков, но душу свою я должен отдать здесь, на месте своего покаяния. Такова моя воля. Итак, выслушай мою последнюю просьбу и выполни ее.

Я умираю бездетным. Ты остаешься наследником моей короны и престола. Но я хочу, чтобы ты унаследовал престол не как враг, а как брат. Привези мне братский поцелуй и получи от меня законный престол. Вместе с ним я хочу вручить тебе завет, который я могу доверить только тебе, единственному родному человеку!»

Прочитав письмо, князь взволновался.

— Когда ты получил это послание, великий князь?

— Три дня тому назад, — ответил Абас.

— И ты медлишь?

— Медлю и страдаю. Если бы царь говорил только о примирении, я тотчас же поехал бы к нему. Но он пишет о том, чтобы я наследовал царство. Вот что меня угнетает. Он может подумать, что я приехал к нему с корыстной целью.

— Твоя медлительность может причинить ему больше страдания, — сказал Марзпетуни и посоветовал поторопиться с отъездом.

Через несколько дней великий князь Абас и князь Марзпетуни выехали из Еразгаворса и направились на Севан. Их сопровождала тысяча прекрасно вооруженных воинов.

Желая ободрить окрестное население, они двинулись к Гугарку не через Ширак, хотя это была кратчайшая дорога, а спустились на юг, к подножью Арагаца, и проехали провинциями Ниг и Варажнуник. Перед каждым селом и деревней они трубили в трубы и проходили торжественным маршем. Народ радостно встречал их, склоняясь перед царским знаменем, и обильно угощал воинов.