Геворг Марзпетуни
Шрифт:
Видя все это, Абас взволнованно обратился к Марзпетуни:
— В народе столько душевных сил, почему же мы, князья, так бессильны?
— Потому что личные счеты поглощают все ваше внимание, потому что вы заняты только собой, — ответил князь. — А народ силен. Народ это поток, который, разлившись, может разрушить горы и снести все преграды. Но у нас нет человека, который доверился бы народу, воодушевил его.
— Кто же может быть таким человеком? — спросил Абас.
— Тот, кто готов принести себя в жертву родине, — ответил князь.
— Одного такого человека я знаю!
— Кто он?! — оживился князь.
— Вот он, передо мной… Это ты, — с улыбкой сказал Абас и, протянув руку, прибавил: — Второй сейчас примкнет к
— И моим повелителем! — воскликнул Марзпетуни, горячо пожимая руку Абаса. — С этого дня восходит новое солнце! Оно согреет застывшие сердца и поведет народ к победе.
В то самое время, когда царский брат Абас и Марзпетуни вступали через северную границу в Сюнийскую область, на юге той же области совершались другие события. Востикан Нсыр, узнав из письма Ашота Деспота, что победитель арабов Марзпетуни собирается идти на Двин, собрал сейчас же свои войска, организовал многочисленные отряды из персов Атрпатакана и вступил в Васпуракан. Для начала он решил занять несколько сел Васпуракана. Но войска Гагика Арцруни разбили его полки. Не желая ввязываться в войну с царем Гагиком и этим ослаблять свои силы, Нсыр оставил Васпуракан, быстро перешел Ерасх и вступил в Сюник. Он знал, что двое из владетелей этой области находятся в плену в Двине. Оставался один, князь Смбат, который, конечно, не осмелится выступить против него. Ворвавшись в область Ерынджак, Нсыр направился к Ерынджакской крепости. Он решил ее занять и перебить все население. Точно так же он собирался поступить и со всеми населенными местностями по дороге в Двин.
Но каково было его удивление, когда в горах Дарва его встретил князь Смбат со своими войсками.
Пример Марзпетуни воодушевил армянских князей, они все готовились к обороне. Отважный князь Смбат оказался одним из первых.
Узнав, что войско Нсыра перешло Ерасх, князь Смбат, находившийся в это время в Ерынджаке, приказал своим войскам двинуться навстречу врагу. В ущелье Дарва они встретились. Князь, расположившийся со своими отрядами на склоне горы, послал к Нсыру гонца.
«Карающая рука провидения привела тебя в это ущелье. Ты обманом задержал моих братьев и получишь здесь отмщение за их страдания. Войска твои окружены моими храбрецами. Ни один араб не выйдет отсюда живым, если я этого не захочу. Для спасения твоего войска и тебя лично я предлагаю тебе по возвращении в Двин сейчас же освободить моих братьев. Я требую от тебя письменной клятвы и заложников из числа твоих старейших князей. В противном случае ущелье Дарва станет могилой твоему войску».
И действительно, арабской армии грозила большая опасность. Сюнийцы заставили ее остановиться в узком ущелье, по которому протекала река Ерынджак. С двух сторон поднимались горы, сплошь занятые сюнийцами. Их угрожающий вид, как и само местоположение ущелья, внушали арабам ужас. Они видели, что армяне могут обрушить на них град камней, уничтожив в течение часа. Отступать было некуда.
Востикан, взвесив положение и видя мощь противника, прибегнул к хитрости. Он принял посланцев князя и согласился на все условия. Князь спустился в лагерь востикана, дружески поговорил с ним и, получив заложников и клятвенную грамоту, проводил Нсыра до границ Ерынджака, преподнеся при этом ему ценные дары. Востикан же прошел Нахиджеван и вступил в Шарур и Урцадзор, которые считались его поместьями. В Урцадзоре он ограбил и разрушил все армянские села за помощь, оказанную ими Марзпетуни. Затем, вступив в Двин, он не только не освободил сюнийских князей, но еще более усилил их охрану.
Кроме того, узнав у Бешира о понесенных арабами убытках, Нсыр нашел, что они неисчислимы, и в возмещение всего этого немедленно занял патриаршие покои. По его мнению первоисточником всех зол был армянский католикос. Если бы он не скрывался от востикана, арабы не имели бы повода сталкиваться с войсками Марзпетуни и царя.
Узнав обо всем этом, князь Смбат горько раскаялся, что оставил на свободе вероломного араба. Он поклялся когда-нибудь отомстить Нсыру за беды, нанесенные урцадзорцам, и с божьей помощью освободить патриаршие покои и своих братьев.
В цитадели Багарана беседовали католикос и Ашот Деспот. Ашот пришел утешить католикоса в тяжелой утрате, которую понесла армянская церковь, лишившись своих поместий.
Но католикос был безутешен. Он страдал от угрызений совести.
— Если бы я послушался Марзпетуни, выполнил свое обещание, патриаршие покои не были бы захвачены, мы не потеряли бы церковных владений, — говорил он Ашоту с упреком.
— Наоборот, я избавил тебя от позора и неизбежной смерти, — ответил Деспот. — Ты уже несколько раз скрывался от востикана. Своим возвращением ты не избежал бы его гнева. Рано или поздно он заточил бы тебя и, может быть, умертвил бы в темнице… План Марзпетуни принес бы тебе только позор и смерть.
— Я и сейчас уже опозорен и мертв, — ответил патриарх. — Какое я имею право жить и называть себя католикосом, если я позволил расхитить святыни, завещанные мне отцами церкви?
— Это случилось не из-за твоей слабости, а по бессилию того, кто называет себя армянским царем и в страхе прячется в кельях Севана. Если царь, имеющий оружие и войска, убегает от врага, что можно требовать от монаха, единственным оружием которого является молитва?
— О, если бы так думал и мой народ… Но он во всем обвинит меня. Этот беспокойный князь обличит меня всенародно.
— Марзпетуни?
— Да, я боюсь его. Что я ему скажу, когда он вернется сюда?
— Ничего. Кто он такой? Какое он имеет право повелевать тобою?
— Он приближенный государя и действует от его имени. Он мне дал добрый совет, а я не послушался…
— Святейший владыка! Хочешь избавиться от неприятных разговоров? — спросил вдруг Деспот.
— Хочу, но как это сделать?
— Уезжай из Багарана.
— Куда? В Айрарате для меня нет больше места.
— Ты католикос не только Айрарата, но и всех армян. Где бы ни был твой престол, армяне обязаны почитать его.
— Но куда мне ехать? Кто теперь возьмет меня под свою защиту? — произнес патриарх грустно.
— Тот, кто не раз приглашал тебя и желал оказать тебе покровительство, но в чьей просьбе ты всегда отказывал…
— Кто? — спросил католикос, не понимая, о ком идет речь.
— Царь Гагик.
— Царь Гагик?! — воскликнул вдруг католикос, и лицо его просветлело.
— Да! Поезжай в Васпуракан к Гагику Арцруни. Он будет тебе защитой и покровителем. Если ты не захочешь жить в столице, можешь удалиться на остров Ахтамар [23] . Царь выстроил там неприступную крепость, замок и великолепный храм. Утверди свой престол на этом острове, в самом сердце Армении! Собери вокруг себя духовенство, распространяй там Христову веру, и дни своей старости ты проведешь в покое!
23
Ахтамар — остров на Ванском озере.
Слова Деспота пришлись по душе католикосу. Схватив его за руку, он горячо пожал ее и воскликнул:
— Бог не оставляет меня, князь! Твоими устами он говорит со мной и указывает путь к спасению. Благодарю тебя, бесконечно благодарю. Пока я жив, вечно буду благославлять тебя. Я поеду в Васпуракан, удалюсь на остров Ахтамар, где буду жить вдали от мирской суеты. Престол армянского католикоса останется там нерушимым, и мои преемники благословят твою память за то, что ты способствовал утверждению престола просветителя в безопасном месте.