Гибель Марса

Белозёров Михаил Юрьевич

Он молча наставил на меня согнутый палец и смотрел так, словно перед ним возникло приведение. Росс, который давно уже узнал Леху, как всегда полез целоваться.

– - Точно...
– - наконец сказал он, моргая со свету.
– Викентий... Слава богу... Фу-у-у...

Тогда я что-то заподозрил и пошел в ванную, чтобы взглянуть на себя в зеркало: как я ни уворачивался, как ни извивался, а Катажина разукрасила меня по полной программе: к сетке мелким следов от колючек малины добавились свежие царапины на щеках и на лбу, на подбородке и на ухе - свежие укусы,

левый глаз покраснел и слезился -- то-то я плохо видел, а под правым наливался небольшой, но верный синяк -- Катажина была левшой. Я еще подумал, где я себя уже видел, и вспомнил последнюю ее картину, на которой был изображен мужчина очень похожий на меня и примерно с такими же повреждениями на физиономии. Значит, Катажина сублимировала, подсознательно желая сегодняшней сцены.

Брошу к черту! решил я, и вернусь к Лавровой. Та хоть не кусается, а любовь везде одинакова. Татьяна Лаврова была моей приятельницей, когда я жил на Земле, потом перебралась на Марс и обитала в маленьком городке на юге. Честно говоря, я иногда по ней скучал. Впрочем, думал я, в мире есть и другие места, где тебе будет так же хорошо. Только где они?

– - Ну ты даешь?!
– сунул свою морду Леха. Увидев мою спину, он только присвистнул.
– - Кто это тебя так?

Вслед за ним с теннисным мячиком в пасти влетел веселый Росс и пихнул под колени своим костлявым задом - раз, другой, заставляя приседать.

– - Ты чего здесь делаешь?
– спросил я, одновременно освежаясь под краном и уворачиваясь от Россиных лап с большими, черными когтями.

Болячки сразу же ожили и стали гореть огнем. Все болело -- даже макушка и пятки. К тому же в пылу борьбы пострадал язык и внутренняя поверхность десен. Хорошо хоть зубы уцелели. В общем, я был не в лучшей форме.

– - Налей выпить, -- попросил я.

Леха и сам догадался. Он знал мои привычки и уже тащил стакан с водкой. Росс, цокая, как конь, бегал по первому этажу, гоняя мячик.

– - Как ты узнал, что я здесь?

– - Ты позвонил...
– ответил Леха.

– - Я?!

И скорчился от боли, забыл, что моя физиономия временно не предназначена для удивления.

– - Ничего...
– - засмеялся Леха, -- шрам на роже, шрам на роже - для мужчин всего дороже.

– - Если только эти шрамы не от женщины, -- заметил я в сердцах.

Мы выпили - я едва не выплюнул все назад. Рот обожгло, словно царской водкой. Хотя пшеничная контрабандная была как раз тем недостающий элементом, который обязательно сопутствует подобным обстоятельствам. Она облегчает муки совести и способствует торжеству духа.

– - Ты позвонил и сказал, что будешь по этому адресу.

Я действительно звонил Лехе из Петропавловской крепости и просил найти Жору Мамырина, но тогда еще не знал, что попаду к Катажине. После этого произошло столько событий, что я в самом деле мог что-то и забыть или... или... Неужели я телепат? оторопело подумал я. Нет, ерунда какая-то. Так не бывает - разве что в книгах о фантастике.

– - Убить тебя мало!

Водку можно было пить только маленьким глотками, но

она единственная приносила облегчение. Особенно мне не нравилось присутствие Лехи в Катажинином доме. И хотя на Земле он любил одних Тань, я ему не очень-то доверял. Вдруг он с тех пор изменил своим привычкам, как изменил им я.

Леха подобострастно улыбнулся.

– - Кто старое помянет...

– - Пошел к черту!
– сказал я.

У меня из головы не выходило, как он с Ремом Понтегера поступили в отношении меня.

– - Я могу и уйти...
– - обиделся Леха.

– - Ладно, не обижайся, -- сказал я.
– - У меня что-то с головой...

– - Это хорошо, -- обрадовался Леха, не уловив мою иронию.

Он не знал, что я имел честь побывать в теплой компании с комиссаром Ё-моё на звездолете "Абелл-085".

– - Не очень, -- заметил я.

– - Что?
– удивился он, -- Что ты сказал?

– - Я сказал: не очень.

Спесь мгновенно слетела с него. Он обеспокоено посмотрел в мое лицо, силясь понять, что я знаю.

– - Можешь успокоиться, -- сказал я.
– Я не попорчу тебе физиономию, как попортили мне. Я ее просто набью!

– - Ты должен понять меня...
– - сказал он упавшим голосом.

На его лице пробежали волны чувств от недовольства собой до униженности.

– - Я давно про тебя все понял.

– - Ты не все понял, -- заверил он меня, отступая и шаря вокруг себя.

– - Тридцать серебряников?
– - насмешливо произнес я.

– - Это не мои деньги, -- быстро сказал он, упираясь в стенку камина и роняя на пол кочергу.

– - Дело не в этом, -- возразил я, делая шаг вперед.

– - Не в этом, -- через силу подтвердил он и проглотил слюну.

Вдруг он посмотрел мне за спину, и я понял, что он увидел Катажину. Глаза его расширились, а ноздри затрепетали - даже в таком состоянии он готов был волочиться за любой юбкой.

– - Вот это да!..
– с придыханием произнес он.

– - Почему вы пьете без меня?
– услышал я, решив, что она явилась в неглиже.

Катажина в шикарном домашнем бардовом халате, босая и неприбранная, но не менее великолепная, спустилась со второго этажа и требовательно смотрела на нас. Росс крутился у ее ног.

– - Сейчас, мадам!.. Сейчас, мадам...
– - следом за ним засуетился Леха.

Я не успел и глазом моргнуть, как он шаром подкатился к Катажине. С поклоном приложился к ручке и галантно осведомился:

– - Вам коктейль или чистую?

Катажина плавилась от удовольствия.

– - Чистую...
– - произнесла она и взглянула на меня, совершенно не удивившись моему внешнему виду, хотя была его полноправным творцом.

Нет, они не были знакомы, понял я, потому что во взгляде Катажины плавала еще и насмешка над маленьким мужчиной.

– - Я рекомендую с тоником, -- так сладкоречиво, так пожирающе, так многозначительно, как только умел один он, произнес Леха.

Его круглая физиономия излучала столь неподдельное обожание, что редко кто из женщин мог устоять перед ним.