Гибель Марса
Шрифт:
– - Уже рвануло, -- сказал я.
Я и сам не особенно был в этом уверен, да и снаружи каюты ничего не происходило, только стены перестали мелко вибрировать. Неужели теория относительности не подтверждается?
Виктор Ханыков нажал на ручку и попытался открыть дверь.
– - Что за черт!
– выругался он.
– Комиссар, это вы закрыли?
– - Очень нужно!
– - зло отозвался он.
Виктор Ханыков снова подналег - дверь не открывалась.
– - Дай-ка я помогу, -- сказал я.
Мы налегли вдвоем, но все было тщетно.
– - Ну что, слабаки?!
– на помощь пришел Сорок пятый юмон.
Я знал, что он сильнее любого из нас. У идиотов всегда силы в избытке.
На это раз мне показалось, что мы ее чуть-чуть приоткрыли.
– - Е-ще-е-е!..
Мы утроили усилия.
И тут произошло непонятное. Дверь распахнулась с таким чавкающим звуком, словно присосалась к лудке, и мы втроем по инерции вывалились наружу.
Не знаю, что стало с комиссаром Ё-моё. Выпал ли он следом за нами или остался в каюте с Нико Пиросмани на пару? Но больше я его в своей жизни никогда не видел.
Я так и не понял, кем он был. В равной степени он мог быть, хлыстом - резидентом астросов, новообращенным, дослужившимся до высокого звания на службе у марсиан, то бишь землян, или даже цекулом без альдабе. Все три варианта были равносильны. Но в любом случае, он был отступником, по большому счету - воришкой. А отступников, тем более воришек - что у нас, что у них, то есть врагов человечества, презирали и не любили.
Вполне очевидно, что он до сих пор дрейфует в безвременье от одной галактики к другой. Странная у него судьба. Я только в одном уверен: вполне возможно, комиссар сам случайно запустил часовой механизм и звездолет "Абелл-085" в реале взорвался по его вине. Впрочем, кто теперь разберет?
Глава 5.
Катажина Фигура
Первое, что я увидел, когда открыл глаза, был огромный черный пистолет с вычурной скобой, лежащий на краю тумбочки. С минуту я тупо рассматривал его. Телефон выводил трели: "Трум-м... трум-м... трум-м..." Но теперь я знал, почему здесь лежит пистолет. Я сполз с кровати и нашел трубку под ворохом одежды в кресле с высокой спинкой. В трубке раздался слабый голос Катажины:
– - Вик!.. Вик!.. Спаси меня!..
– - Где ты?
– спросил я.
– - В подвале...
– - Где?..
– - В подвале...
– - Так, подожди, какой сегодня день?
– - Не-не-не по-мню...
– - выдавила она.
– - А ты вспомни, -- попросил я.
– Это очень важно.
– - Кажется, среда...
– - произнесла она, захлебываясь слезами.
– - Отлично!
– обрадовался я.
– Подожди, подожди, где ты? Ах, да, в подвале. Квартиранты ушли?
– - Ка-ка-кие квартиранты?
– переспросила она.
– - У тебя кто-то был?
– спросил я осторожно.
– - Дверь захлопнулась...
– - Сейчас приеду, -- сказал я.
Так, значить, пока комиссар
На звук моего голоса явился Росс. Перебирая от волнения лапами и нещадно вращая хвостом, словно пропеллером, он ткнулся в колени холодным носом и стал бодаться. Это было его любимым занятием.
– - Привет!
– обрадовался я.
– Привет!
Росс тут же грохнулся на пол и начал отчаянно искать у себя блох. Все сходится, понял я, значит, было -- все было: и камены, и база черных ангелов, и звездолет "Абелл-085", и Росс, пока шлялся по городу, нахватал блох. Я потащил его в ванную и по пути заглянул в кабинет - пусто. На диване валялись мои домашние брюки, рядом на полу -- тапочки. Слава богу, Рем Понтегера на этот раз спит в другом месте и в другом доме! Осмелев, я заглянул в комнату для гостей. Тоже пусто - яркий солнечный свет играл в центре комнаты. В нем плавали потревоженные пылинки. Настроение мое заметно улучшилось. Я даже начал что-то напевать вроде арии Хосе из оперы Безе. Наконец-то я попал в реальность, где все стабильно и непритворно.
Но то ли я зря радовался, то ли расслабился: в центре кухни, на подстилке Росса спал... Сорок пятый юмон. При виде меня он вскочил и, протирая свои маленькие бесцветные глаза на круглом лице, вытянулся по стойке смирно. Я понял, почему он мне нравится - он чем-то был похож на Леху Круглова -- такой же авантюрист и бретер, только зажатый службой, а с Лехой мы дружили всю жизнь, поэтому часть моей симпатии переложилась и на юмона.
– - Ты что здесь делаешь?
– спросил я.
– - Хозяин...
– - произнес он на выдохе.
В глазах его плавало обожание.
– - Чего?..
– еще больше удивился я.
Мне показалось, что я ослышался. Неужели комиссар Ё-моё в самом деле был рабовладельцем?!
– - Хозяин, -- не моргнув глазом, повторил Сорок пятый.
– - Ты что, джин? Джин из бутылки?!
Похоже, они с Россом подружились и даже, наверное, вместе спали на подстилке, потому что подстилка была скомкана, словно в звериной лежке.
– - Джин, -- бодро согласился юмон.
– - Ты ошибся, -- сказал я.
– - Нет, -- заверил меня Сорок пятый.
– Юмон всегда должен демонстрировать оптимизм и позитивный настрой, -- процитировал он выдержку из служебной инструкции.
– - Слушай, -- сказал я, невольно раздражаясь, -- тебе больше делать нечего?
– Смотайся к семье. Поиграй с дочкой. Ты мне не нужен.
Он обрадовался, как не знаю кто.
– - Когда явиться?
– спросил он, сделав порывистое движение к выходу.
У меня нервно дернулась щека. Я не привык к образу рабовладельца. Единственный, кто мне сейчас был нужен, чтобы принять правильное решение, -- даже не Катажина Фигура, а Леха Круглов.