Гибель Третьего Рима

Гребенщиков Виктор Павлович

Прилетел умелый менеджер по крысиной психологии, весь такой в кутюре, на собственном суперджете, небрежно засунул в карман этот лимон империалов, и выдал рекоммендацию выманить тварей синей дудочкой. Оставил дудочку, сел в суперджет и слинял, затем прораба вызвали на ковер и вручили духовой инструмент, приказали от имени главы государства и страны на трудовой подвиг.

Пообещали большую премию и крупную компенсацию семье и пышные госпохороны, — внизу у подножия пирамиды, — в случае чего, и прораб был вынужден пойти на трудовой подвиг.

Пришел на стройку и задудел в дудку, ну здесь радостные крысы на звук сбежались и загрызли от музыкального удовольствия прораба вместе с дудкой, остались только рожки да ножки, белые и блестящие, хоронить никто бедолагу не стал, кому охота самому стать скелетом при молодой жизни, но туда направили спецназ в спецодежде, эти бравые солдаты пошугали прытких бестий из гранатометов, правда ничего не получилось, но чуть новую башню не завалили

набок.

Хорошо что недалеко от Нью-Москау жил тогда в деревне бывший охотник за головами, Бабай Силантий, старик ушел от дела по своему возрасту, деньжонок не скопил, все прогулял в кабаках, ввиду сильной опасности от профессии, — ведь каждый рейд в джунгли мог оказаться последним. Порой нарывался на крыс-мутантов, бывал покусан, но отбивался и выжил, с тех пор слыл самым знаменитым охотником и натаскивал на промысел молодежь. Сам Бабай больше в джунгли не решался вылезать, реакция не та уже, да и старые раны дают о себе знать, на рожу Бабай был страшон как черт, если кто его видел. Жил он один, потому и холостой, вот он и решил срубить похоронных бабок под старость, позвонил президенту, все честь по чести, представился, предложил услуги, назвал зарплату, но президент послал его на…, в ответ Бабай послал президента в…, короче непереводимо далеко.

Ну Силантий тоже крутой перец, и послал президента еще дальше, тому понравился этот находчивый мужичонко, велел он секьюрити доставить того во дворец, поставить перед очи, с ранья, а служба сработала четко, привезла Бабая Силантия в эту роскошь, в президентские апартаменты, налили стакан грамм водки и велели все выкладывать про короткохвостых крыс-мутантов, и как с ними сладить по быстрому, здесь уж опытный охотник и изложил все по-простому, в народных непечатных выражениях.

Однако речь русского профессионала все поняли, и отстегнули ему империалов, назначили куратором над операцией возмездия, типа Быстрый Сокол, ну тогда Бабай развернулся во весь талант, не просох еще последний выпитый стакан первача, — на кедровых орешках, это его любимое думательное лекарство, отряд вступил в борьбу с мелкой хищной вражиной. Предприимчивый охотник арендовал в подпольной конторе группу китаймутов, сам оделся в новенькие кевларовые латы и кольчугу, вся компания вооружилась ранцевыми огнеметами, потом двинула внутрь президентской башни на истребление кровожадных зверюшек, башню зачистили под ноль. И вышли на след, ведущий из пещеры Кугитанги, где было крысиное гнездовье, там было немного посложнее, грызуны прятались в малейших трешинах, в тесных, узких вентиляционнах каналах, перебить всех не удавалось никак, даже закачивали в пещеры газ, очень смертельный для человека, полный бесполезняк, крысы выживали.

Тогда смекалистый Бабай снова предложил не тратить больше народные деньги на эту возню, просто направить поток водопада внутрь и чисто затопить все пещеры, так и сделали, — результат затопления поразил президентскую администрацию наповал, все крысы там утонули, на радостях президент отдал пещеры для почти вечного и бесплатного поселения китаймутам.

Бабая Силантия наградили большим орденом весом примерно в два килограмма чистого золота, радостный охотник его распилил и хотел сдать металл в скупку, а деньги положить в чулок на похороны, но в ордене внутри оказалась медь, и вышел облом, Бабай снова с расстройства забухал и помер от цирроза, вот так обувают простой народ в Новейшей Раше, впрочем так всегда было и в прежней. На новейшую Рашу опять свалилось несчастье, — и едва бульдозер задвинул окоченевший трупик охотника в общий ров для бомжей, это соседнее Черепушкино объявило тайную войну, и стало совершать быстрые и ночные набеги для захвата людского государственного резерва, самой ценной еденицы измерения мощи государства. Наглецы теперь могли сорвать все планы перестройки сельского хозяйства Раши на новый Hi-Tech путь, без крестьян и все города лапу сосать будут, ведь сам соседний Китай лежит в радиоактивных руинах. Он еле-еле концы с концами сводит, и свиную тушенку, и сушеную лапшу в пакетиках с развалин Большой Стены уже не поставляет, пока они снова размножатся, построят новую стену, не дождешься, приходится самим рогом пахать.

А тут в Черепушкино из-за ликвидации местного кавказского рынка рабов начался дефицит с почвой под посевы спор сияющего и весьма ценного гриба, и стало не хватать трупов для рассады на грибных фермах, ихняя мафия только на этом бабки делала, так что вылазки в соседний край, называемый новейшей Рашей, отныне неизбежны во имя кайфа.

Ведь никто теперь не откажется от щепотки хорошо просушеных сияющих грибочков, для души и для тела, по нынешним понятиям это святое, а добыча живого материала у соседей оправдывает средства и цели, и окупается каждый захваченный в рейде алтайрусс очень даже быстро. Но Госдума Раши постановила, что своя внутренняя гвардия должна прекратить незаконные вторжения и закрыть северную границу на висячий железный замок.

Войска в странах Солнечной Империи запрещены, — и только мелкие полицейские силы, или гвардия — для тех простых случаев из охраны общественного порядка, типа пьяной драки

в ресторане и побоища на стадионе, тем не менее по всему периметру северной границы навели полосу препятствий из колючей проволоки, высокие вышки расставили с прожекторами, — это вполне проверенная и отработанная в веках технология охраны русских концлагерей, где постоянно в ротации находилось до четверти населения бывшей России. Опыт пришелся очень кстати, и командир гвардии доложил, что северная граница на замке, а страна может спать крепко и возможно даже где-то спокойно.

Не тут-то было, на северной автомобильной трассе, — это как в сторону бывшего Новосибирска, а теперь на границе Раши, всегда стояли большие буквы в рост человека — КРАЙ, и в оставшемся слове — край, первую букву в очередной раз сбили при перестрелке. Крупное слово РАЙ как магнитом притягивало жителей Внутренних Территорий, все хотели попасть в новую страну или хоть глазком взглянуть на новую счастливую жизнь народа, ну вот и собиралась у букв толпа, чесали головы и тыковки, и прикидывали как туда проникнуть. Ну а захватить в плен зазевавшегося россиянина и сдать его под рассаду, на грибную ферму — самая заветная мечта, из принципа сдать, чтобы негодяй почувствовал, как тут в Территориях тяжко существовать.

Думали, думали, придумали — голь она на выдумку хитра, и стали строить в березовых перелесках катапульты, толпа мужиков сгибает толстенную березу веревкой, привязанной за макушку, привязывает эту большую дугу к другой березе, у корней, затем на вершину садят парочку местных десантников любителей с маленькими парашютами, сшитыми из старых простыней, — и все, средство передвижения по воздуху готово к применению. Начальник старта после захода солнца запаливает маленький костерчик, вокруг этого огня пляшут казачок, — за удачное приземление, принимают по сто грамм, десантникам по двести, и перерубают веревку. Береза от полученной свободы резко распрямляется и выстреливает десантников далеко и высоко, сначала их плющит невыносимой перегрузкой, они камнем летят в небо. И если успевают очухаться, дернуть за кольцо и раскрыть парашют, то в основном благополучно приземляются на территории Раши, контрабандой, а их друзья по этому рисковому предприятию в это время орут громкие песни и отвлекают пограничников на вышках, экстрим полный, можно даже сказать улет по полной программе. Часть десантников конечно ломала при падении руки или ноги, сворачивала шеи, но постепенно крутая десантура приноровилась, травм стало меньше и обосранных штанов тоже, по второму разу на задание уже шли для адреналина, в тылу бывших родных русских братьев действовали резко, отлавливали крестьян и грузили их в большую фуру.

Ночью фура ехала напролом по заросшим бурьяном полям, рвала колючую проволоку на границе Раши, и уже скрывалась на просторах Внутренних Территорий, преследовать отчаянных парней из десанта побаивались с тех, давних времен, когда они куролесили в бывшей России по праздникам, потом караван в сопровождении эскорта из березовой группы быстрого старта прибывал в Черепашкино.

В Черепашкино груз из фуры под кодом 200 сдавали на ферму по производству сияющих грибов, все шли обмывать удачную вылазку, иначе нельзя, удача может отвернуться и секса не будет, вообще странные русские обычаи иногда ошарашивают редких иностранных туристов, — или пикантностью, или излишней жестокостью. Вот запуск человека на березе это в принципе упрощенная схема народного и старинного русского обычая наказания человека за очень плохой проступок, когда его приговаривают к прямой отправке на небеса, точно так же сгибают четыре березы, привязывают к каждой макушке по руке и ноге, затем березы отпускают. Руки и ноги отрываются как от сломанной куклы, из плечей и бедер хлещет кровь, — и быстро вся выливается, и человек даже не успевает как следует поорать перед отправкой на небеса, когда его оборванная тушка шмякнется на землю, душа уже смылась из обрубка, голос затих насовсем.

Чудное развлечение старых русских помещиков, и птицы вороны довольны, еще неделю обклевывают развешенные на березах руки и ноги. Народ боится такой кончины, и сейчас кое-где применяется этот способ наказания на Внутренних Территориях, за неимением других эффектных способов влияния на беспредел, или для устрашения конкурентов, конечно высылка приговоренных на развалины от старых городов тоже впечатляет, крысы мутанты расправляются с жертвой не менее быстро и эффектно.

Общий уровень беспредела на Внутренних Территориях рейтинги зашкаливает полностью, потому что ранее вся Сибирь в бывшей Раше представляла систему зон и концлагерей, с высокой оградой колючей проволоки с плохим дизайном, да и в европейской ее части тюрем и изоляторов хватало, в каждом городе и поселке, а после Большого московского Взрыва система естественно посыпалась, и тем более после нашествия китайцев. Все заключенные из этих тюрем и лагерей оказались на свободе, а степень выживания в критической ситуации у них намного выше, — чем у изнеженного городского интеллигента, они на зоне привыкли к издевательствам тюремщиков и вертухаев, весьма стойко переносят голод и холод, а по общей численности зэков в Раше не меньше трети, и они по большей части выжили после исчезновения огромной страны.