Гибель великого города
Шрифт:
И он решительно направился к выходу.
— Высокочтимый! Выслушайте меня! — крикнул ему вслед Виллибхиттур.
— Что хотел ты сказать? — обернулся к нему Манибандх.
— Могу я увидеть ее хоть раз?
— Если хочешь, сегодня, на берегу Инда!
— Тогда сегодня же, высокочтимый! Если вы сказали правду, я искуплю свою вину! Разве можно обидеть богиню!
— Но… — начал было купец, затем решительно оборвал: — Хорошо! Думаю, ты ее увидишь.
И Манибандх направился к двери. Виллибхиттур вышел проводить его. Тот же самый возничий стегнул буйволов,
Куда плыть лодке, которую гонят ветры с двух сторон, стремясь утопить ее? Увидеть Вени — священный его долг, но как быть с Нилуфар?
…Когда колесница отъехала на некоторое расстояние, Манибандх крикнул:
— Возничий!
— Я, господин!
— То, что мы были здесь, должно остаться тайной. Иначе…
— Хорошо, господин, — поспешно ответил возничий. Он отлично понял смысл этого «иначе».
Манибандх приказал везти его во дворец Амен-Ра. Старый египтянин встретил его у самых ворот.
— Добро пожаловать, высокочтимый! — любезно заговорил он.
Двое рабов разостлали по земле ковер из верблюжьей шерсти, и купцы прошли во внутренние покои.
Хозяин и гость сели. Поговорив о всякой всячине, Амен-Ра вспомнил о недавнем торжестве.
— Высокочтимый! На таких удивительных празднествах мне еще не приходилось бывать…
Раб, поставив сосуд с вином и чаши, удалился. Манибандх, согласившись со словами хозяина, сказал:
— Почтенный Амен-Ра! Мы устроим еще такой же праздник. Но теперь он не будет столь многолюдным.
— Очень хорошо! — обрадовался египтянин. — Мои корабли плывут сейчас, должно быть, по Красному морю. Как только они придут, высокочтимый, я сделаю вам подарок, который очень обрадует вас!
Он протянул гостю чашу с вином.
Манибандх принял чащу и, понизив голос, сказал:
— Почтенный Амен-Ра! Вы угадали мое желание, я жду от вас самого дорогого для меня подарка!
Манибандх не спеша опустошил чашу и, поглаживая разостланную на полу шкуру леопарда, объявил:
— Мне нужен раб!
— Раб? — удивился хозяин. — Но разве в великом городе так трудно купить раба?
Манибандх рассмеялся:
— Вы правы, почтенный Амен-Ра, таких рабов, какие у меня, купить нетрудно. Но на них нельзя положиться. Мне нужен верный слуга, какие есть только у самого фараона. Преданный и способный при случае дать дельный совет.
— Что ж, такого раба можно достать, — подумав, ответил Амен-Ра, — Но это потребует некоторых хлопот.
Манибандх засмеялся.
— Подарите мне своего самого верного слугу, а взамен возьмите у меня столько рабов, сколько пожелаете, — предложил он.
Амен-Ра, самодовольно поглаживая бороду, отказался:
— Высокочтимый! Зачем мне ненадежные слуги? Я добуду вам преданного раба. Вечером я должен увидеться с Баядом, и он, без сомнения, даст
— Вы изрекли истину, — сказал Манибандх. — Бог дат Баяду небывалую мудрость, я убедился в этом.
— Именно потому он мой друг, — не без гордости сказал Амен-Ра.
Оба рассмеялись.
Апап знаком дал понять Хэке, что хочет с ней поговорить. Они зарылись в его каморке в солому, и Апап шепотом рассказал подруге все, что он случайно подслушал.
— Я узнал сейчас, — шептал он, — что высокочтимый уехал к поэту с Сайндхавом и до сих пор еще не вернулся. Хэка! Что теперь будет с Нилуфар? Видно, она и нам перестала доверять. Она нас бросит?
Хэку испугали слова возлюбленного. Снова над ней витала зловещая тень неизвестного будущего.
— Апап! Ты ничего не прибавил? — спросила она.
Апап ударил ее по щеке.
— Ты глупа! — сердито зашептал он. — Тебе бесполезно говорить что-либо. Что мне за корысть пугать тебя всякими небылицами? Право, уж лучше бы я обо всем посоветовался с высокочтимым!
Хэка погладила покрасневшую щеку. Если уж любящий Апап дал ей пощечину, значит, нет сомнений в его правоте. Но решить, что делать, она была не в состоянии.
— Как же нам быть, Апап? — сказала она. — Расскажу-ка я обо всем Нилуфар. Пусть поступает, как ей угодно.
Апап согласился с ней.
Выслушав Хэку, Нилуфар чуть не лишилась чувств. Как оглушенная сидела она на постели, бессмысленно глядя в пространство. Хэка принесла чашу с водой и приложила к ее губам. Та судорожно сделала несколько глотков. Лицо ее порозовело, но она все еще смотрела пустоту расширенными зрачками. Хэка была бледной от страха. Она уселась рядом с Нилуфар, положила ее голову себе на колени и принялась обмахивать лицо своей госпожи опахалом.
— Воды! — едва слышно сказала Нилуфар.
Наполнив чашу, Хэка снова поднесла ее к губам египтянки.
В глазах Нилуфар плыла темнота. «Меня убьют, — думала она. — Вот и конец…». Ей казалось, что от напряжения лопнут вены. Голова ее была тяжелой…
Прошло довольно много времени, прежде чем она оправилась и приказала:
— Хэка! Позови Апапа!
Хэка ушла, и сердце Нилуфар забилось еще сильнее. Снова все поплыло перед глазами. Когда вдруг рушится все, во что верил человек, он уже не в силах владеть собой. Нилуфар легла в постель. Наконец к ней вернулось сознание, Апап сидел у ее ног. Нилуфар заставила его повторить рассказ. Когда он кончил, сказала:
— Хорошо, иди!
Сверкнув в усмешке белыми зубами, Апап удалился. Нилуфар вернулась к своим мыслям. Неужели она напрасно подозревала поэта?. Значит, он ни в чем не виноват, он не враг ей? И все его коварные замыслы только плод ее воображения? Карточный домик, который рассыпался при легком толчке?
Хэка положила ноги госпожи к себе на колени и нежно поглаживала их.
— Хэка! — воскликнула Нилуфар. — Значит, я глупа?
— Нет, — ответила Хэка. — Просто вы были разгневаны. Помните, поэт даже не встал при встрече с вами. Для него богатство не имеет никакой цены.