Гиблая слобода
Шрифт:
— Вот — вот, пришли мерку и тебе сделают муженька на заказ, тютелька в тютельку.
Она пожала плечами.
— Пожалуйста, Жако, не смейся так!
Он захохотал еще громче.
— Не смеяться?.. Ха, я имею на это право, я достаточно дорого заплатил за свой смех.
Танго подходило к концу, в зале постепенно зажигались лампочки, и от светящихся брызг зеркального шара уцелели только искорки в глазах людей.
Все немного притихли. Оба враждебных лагеря пили и наблюдали друг за другом. Между парнями из Гиблой слободы и парнями из Шанклозона лежала
3
Ничейная земля (англ.).
Парни из Гиблой слободы наперебой угощали друг друга в честь Полэна и Розетты. Жако спросил у Шантелуба:
— Ты слыхал, как Эсперандье собирается устроить наших молодоженов?
— Слыхал.
— Сдается мне, что он их использует на все сто.
— Ия того же мнения…
— Тебе следовало бы что-нибудь сделать. Присмотрись-ка к этому получше. Ведь ты вечно торчишь в профсоюзах и всяких там организациях…
— Ну и народ! Когда вам что-нибудь нужно, вы тут как тут, но если от вас ждут помощи, то вас днем с огнем не сыщешь, это определенно!
Но Жако уже и след простыл. Он вдруг заметил, что Бэбэ танцует пасодобль с кем-то другим.
— Знаешь, кто это? Рыжий из Шйнклозона!
— Сейчас я ему покажу!
— Эй, погоди! — Милу удержал приятеля за рукав. — Еще не все ребята собрались. Нет Мориса, Октава. Не стоит пока начинать потасовку. Идем выпьем, я плачу…
Жако нехотя подошел к стойке вслед за приятелем. На пороге танцевального зала появился Виктор и тотчас же с озабоченным видом направился к стойке. Он тихо сказал, обращаясь к парням из Гиблой слободы:
— Послушайте, ребята, Шанклозон получил подкрепление.
Он выразительно сжал губы и процедил:
— Трое парашютистов.
— Что?
— Да — да. Трое парашютистов. Должно быть, приехали на побывку в Шанклозон. «Дальневосточники». Они как раз пьют водку в бистро. В красных беретах, все увешаны побрякушками вот отсюда и досюда…
И он показал, где у них висели ордена и медали, проведя рукой от левого плеча до пояса.
Жако схватил Виктора за отворот пиджака и крикнул ему прямо в лицо:
— А нам-то какое до этого дело?
Он разом опорожнил свой стакан.
— Хозяин! Белого на всех!
Вошли Морис с Октавом. Жако и Милу переглянулись.
Жако отвел Шантелуба в сторону:
— Постарайся спровадить отсюда Полэна и Розетту, жаль будет, если в начале медового месяца в них угодит осколок бутылки.
— Вам еще не надоело валять дурака?
— Знай, старина, я в долгу никогда не остаюсь.
— Послушай, Жако, успокойся…
— Послушай, Шантелуб, твои проповеди у меня вот где сидят! Если ты опять заведешь свою волынку, сматы-? вай лучше удочки!
Мелодия пасодобля оборвалась. Танцующие пары расходились.
— Милсдарь, разрешите вас на два слова по поводу вот этой дамы, за которой вы нахально шьетесь…
Но Жако пришлось ту. т же обернуться. Кто-то ударил его по плечу. Это был длинный Шарбен.
Они смерили друг друга взглядом. Манеры их вдруг сразу стали иными. Оставалось только переменить декорации и костюмы, и без труда можно было бы вообразить, что находишься среди ковбоев, мушкетеров или корсаров, в Чикаго или на острове Черепахи. Шарбен заявил с достоинством:
— Покорнейшая просьба не трогать этого господина;! он мой личный друг.
Это была игра.
Иньяс, собиравшийся было начать вальс, убрал аккордеон, спрятал его за помостом и, разминаясь, сделал несколько энергичных движений руками.
Парни Гиблой слободы и Шанклозона медленно наступали друг на друга. Девушки выстроились вдоль стен. Бзбэ было запротестовала:
— Жако, какое тебе дело?
Но тут же умолкла, встретив гневный взгляд юноши, и присоединилась к своим товаркам. Тишина стояла гробовая.
Видя, что ее брат направляется к ребятам из Гиблой слободы, Одетта Лампен крикнула умоляюще:
— Морис, не ходи, прошу тебя!
Морис задержался, словно по команде «шаг на месте». Опустив голову, внимательно оглядел складку на брюках, затем пиджак своего праздничного костюма. Погладил левой рукой отвороты, выпрямился и подошел к Жако.
Ритон прошептал:
— Извините, я на минутку…
Одетта посмотрела на него округлившимися глазами.
— Не люблю, когда молодые люди дерутся, — заявила она.
Ритон снова прислонился к стене рядом с девушкой и стал задумчиво потирать у себя за ухом.
Шантелуб старательно работал языком:
— Полэн, мне кажется, вы могли бы с Розеттой — или даже мы все втроем — выйти на улицу подышать свежим воздухом.
— Но… почему? — удивился Полэн, не спуская глаз с обеих групп, стоявших друг против друга посреди танцевальной площадки.
Шантелуб многозначительно посмотрел на Розетту. Полэн перехватил его взгляд и встал.
Жако и Шарбен, прижав кулаки к бедрам, подались всем телом вперед, чуть не столкнувшись носами. Они уставились друг на друга: каждый ждал, что противник опустит глаза. За спиной Жако стояла Гиблая слобода. За спиной Шарбена — Шанклозон.
После короткого молчания Жако процедил сквозь зубы:
— Право, мне даже жаль, что я такой здоровенный…
— Что так?
Жако угрюмо пояснил:
— Стоит мне совсем легонько стукнуть — как из человека душа вон.
Эта заранее подготовленная фраза произвела должное впечатление. Одни встретили ее одобрительным смехом, другие — насмешками.
Гиблая слобода и Шанклозон переругивались, стоя за спинами своих главарей. Это продолжалось добрых три минуты. Но вот обоих парней стали подталкивать сзади их приверженцы.