Гиблое место
Шрифт:
«Да уж, с такой кошмарной внешностью трудно не стать преступником», — подумалось мне.
Я села в машину и скоро уже мчалась по проспекту в сторону набережной.
Сгущались сумерки. С утра я почти ничего не ела, и теперь мой организм намекал на это обстоятельство. Неплохо бы подкрепить свои уходящие силы…
«Времени нет, — сказала я своему организму. — После посещения Екатерины устрою тебе праздник чревоугодия. А пока — привыкай и терпи, милый…»
Екатерина жила в четырехэтажном доме. Кстати,
Ждала недолго. Представилась знакомой отца Димы. Меня впустили. Дверь мне открыла очень симпатичная стройная женщина. Улыбнулась приветливо, без тени высокомерия или апломба богатенькой клуши. Значит, сама с усами. Интересно, кто она?
— Добрый день, — ответила она на мое приветствие. Но смотрела выжидательно.
— Я, собственно, частный детектив. Татьяна Иванова. Мне хотелось бы поговорить с Катей, — выложила я все свои карты.
Она провела ладонью по лбу.
— Вы по поводу Дмитрия?
— Как вы догадались?
— Ну от кого же еще у нас с Екатериной сплошные землетрясения? — грустно улыбнулась она. — Проходите…
Хозяйка пропустила меня внутрь. Квартира была большая, обставлена со вкусом и до верха забита книгами.
— Ого! — вырвалось у меня.
— Это осталось от моего мужа. Наследство…
Она пригласила меня присесть и сама опустилась в кресло с таким изяществом, что я застыла в восхищении.
— Меня зовут Оля, — представилась она. — И прежде чем я позову Катю, я бы хотела поговорить с вами. Понимаете, Дима в последнее время причинил Кате много горя. И я не хотела бы, чтобы вы разбередили ее раны. Что с ним произошло? Он попался с наркотиками?
Оказывается, она ничего не знала!
— А что, он ими торговал? — заинтересовалась я. Надо же, все вокруг нас крутится на этой детской карусельке!
— Я не могу утверждать на сто процентов. Но последнее время он явно был к ним неравнодушен… Так вы не по этому поводу?..
— Нет, — покачала я головой. — Дело в том, что Дима пропал. И ко мне обратился его отец с просьбой помочь его отыскать.
Она подалась вперед.
— Пропал? О, боже! Бедный Леня!
— Пропал? Кто? При чем тут дядя Леня?
Мы посмотрели в ту сторону, откуда донесся этот удивительный голосок. Я бы назвала его серебряным, если бы это не звучало так банально.
В дверях стояла хрупкая девочка, почти подросток. Темные косы, длинные и толстые. Тонкие черты лица в сочетании с нежной кожей не могли не восхищать. Эта девочка была похожа на Мадонну, вот только рука у Мадонны почему-то была в гипсе.
— Кто пропал, мама? — опять крикнула девочка. — Дима, да? Дима?!
— Катя, успокойся!
Но она уже не слушала и только твердила, прижимая к груди кулачок:
— Я же говорила тебе, мама! Я же тебе говорила, что все этим кончится!
Глава 7
Глядя на ее лицо, побледневшее и напряженное,
Хотя она вела себя очень мужественно, то есть пыталась изо всех сил сдерживаться, получалось у нее это с трудом.
— Катя, я здесь для того, чтобы помочь Диме, — постаралась я придать своему голосу как можно больше убедительности. Она кивнула, как послушный ребенок. Да, тетенька, я вам верю! Да, вы здесь исключительно для того, чтобы помочь мне вырвать моего друга из рук дурных дяденек!
Я продолжала:
— Только для того, чтобы я помогла Диме, ты должна быть откровенной. Согласна ли ты честно и открыто, ничего не скрывая, рассказать мне о Диме?
— Спрашивайте, что вас интересует, — проговорила она тихо, на минуту подняв глаза, ослепившие меня своим сиянием, и снова уставив их в пол.
— Во-первых, меня интересует, что произошло в Троице-Сергиевой лавре? Он тебе не рассказывал?
— Рассказывал, — вздохнула она. — Ему там почему-то не понравилось. Мне кажется, это оттого, что на него не обратили особого внимания… Знаете, сколько там народу приезжает за советом к старцу Науму? А Дима обиделся. Он не мог простить, что не заметили его состояния. Его беды…
Она посмотрела на свою загипсованную руку.
Все-таки что у нее с рукой?
— Что у тебя с рукой? — спросила я.
Она вздрогнула.
— Можно, об этом мы не будем? — тихо попросила она.
Ольга фыркнула.
— Мама, — тихо прошептала девочка.
— Нет уж. Тебе же сказали, обо всем откровенно…
— Ну почему? Если это не относится к делу… — проговорила я. Жестокость Ольги меня удивила.
— Как это — не относится? — возмущенно воскликнула она. — Еще как относится! Это Дима нам руку и сломал. Димочка наш, славный мальчик… А Катенька об этом говорить не хочет!
Она встала с кресла и принялась расхаживать по комнате.
— То есть как — Дима? Он же твой друг? — удивилась я. Честно говоря, мне все это показалось странным.
— Да, — кивнула Катя.
— Но почему?
— А потому что Екатерина не хотела поверить его бредням о «Светлом Месте», — сообщила Ольга. — Он же и ее хотел с собой увезти. Иначе, видите ли, мы пожениться не сможем. Без благословения старца Бориса — никуда. Даже в туалет нельзя… Тьфу. Пакость…
Она закурила, что-то бормоча про себя. Руки у нее дрожали.
— Моя бы воля, Таня, да еще, знай я хо-тя бы место, где этот уголовник в рясе прячется, я своими руками эту пакость задуши-ла бы!
— Мама! — закричала Катя. — Ну что ты говоришь? Ведь грешно так!
— А на детях глупых наживаться — это не грешно? — сдвинула брови Ольга. — А рука твоя сломанная — не грех?
— Это их беда, — тихо, но твердо ответила девочка.
Так, милые мои. Мне надо узнать как можно больше об этом вашем Диме, о старце Борисе и о «Светлом Месте». Вообще — что это за галиматья такая в воздухе носится?