Гиллеспи и я

Харрис Джейн

— А что с мистером и миссис Гиллеспи? — спросила я. — Они уже знают о Роуз? Энни вернулась из Абердина? Как там Нед? С ними рядом кто-нибудь есть?

Грант вкрадчиво улыбнулся.

— Я ожидал, что вы будете волноваться о Гиллеспи больше, чем о себе. Вы всегда так самоотверженны!

— Они мои друзья, и я хочу знать, каково им сейчас.

— С ними все в порядке, насколько это возможно. Однако не будем о Гиллеспи. Расскажите мне об этом немце.

— О каком немце?

— Шлуттерхозе.

— Шлуттер… Как?

— …хозе,

Ганс Шлуттерхозе. Разумеется, нам известно, как и когда вы познакомились, но меня интересуют подробности.

— Ганс Шлуттерхозе?

— Да, расскажите о нем.

— Я такого не знаю.

— Вы не встречали Ганса Шлуттерхозе?

— И даже никогда не слышала это имя.

— А Белль?

— Белль?

— Его жена. Вы знаете Белль. Расскажите мне о ней.

— Вовсе нет, инспектор, я не знаю никого по имени Белль.

Грант почесал подбородок и изобразил задумчивость — все его действия были сплошным позерством.

— Гм, вы познакомились в прошлом году на Выставке. Вы очень интересовались нашей Выставкой, верно? И часто туда захаживали. Это там вы впервые встретили Ганса и Белль?

— Разве вы не говорили, что вам известно, где и когда мы познакомились?

— Так вы признаете, что знакомы?

— Как я уже сказала, мне неизвестны эти люди. На Выставке я не встречала ни одного человека с такой фамилией. Если можно, расскажите мне о Роуз.

— Что именно?

— Что с ней случилось? От чего она умерла?

Грант перегнулся через стол и обдал жарким дыханием мою щеку. Я вжалась в стул.

— Вот вы и расскажите, от чего. Мистер и миссис Шлуттерхозе любезно поведали нам о вашем плане, но нам бы хотелось услышать вашу версию.

Я негодующе покачала головой. Грант покосился на Стерлинга.

— Отпирается. — Он вынул из жилетного кармашка клочок бумаги, рассмотрел его и положил на место. — А теперь, мисс Бакстер, не могли бы вы назвать сумму — просто для протокола, — которую выплатили им. Насколько нам известно, речь идет примерно о сотне фунтов.

— Уверяю вас, инспектор, кем бы ни были эти люди, они ввели вас в заблуждение. Я никогда не слышала о них и искренне надеюсь, что они не имеют доступа к моим деньгам.

— Немец утверждает, что произошел несчастный случай.

— Когда?

Грант продолжал, не обращая внимания на вопрос.

— Однако что-то мне подсказывает, что герра Шлуттерхозе волнуют только дополнительные пункты обвинения. Конечно, за киднеппинг можно получить до семи лет, но, учитывая смерть девочки…

На этот раз я решилась.

— Это слово — киднеппинг — что оно означает?

— Похищение, мисс Бакстер, всего лишь похищение. Точнее, оно бы оставалось таковым, но что-то пошло не так. — Он сощурился. — Она слишком шумела? Пыталась убежать? Или вы с самого начала хотели ее убить? Больше всего меня интересует, зачем вы это сделали. Конечно, у меня есть гипотезы. — Он бесстыдно

уставился на лиф моего платья. — Вы не замужем, без детей и встречаете счастливую семью… Возможно, это объясняет…

— Инспектор, вы говорите загадками. Что объясняет?

Он поднял глаза и в упор посмотрел на меня.

— Очень просто — объясняет, почему вы заплатили этому немцу и его жене за похищение и убийство Роуз Гиллеспи.

Я потрясенно взглянула на него. Он откинулся на спинку стула и самодовольно ухмыльнулся. Стерлинг склонился над блокнотом.

— Вы думаете… думаете, что я заплатила им, чтобы они похитили и убили Роуз?

— По меньшей мере — похитили. Как вам уже сообщили, вы обвиняетесь в похищении, мисс Бакстер. На данный момент. Что касается убийства — как именно погибла девочка и от чьей руки — остается неизвестным, и об этом я хотел бы услышать от вас. Подозреваю, у вас были все основания желать ее смерти.

У меня потемнело в глазах; мозг как будто отключался и включался по нажатию кнопки. Я была в полуобморочном состоянии; впервые мне стало по-настоящему страшно.

— Эти люди не в своем уме! — крикнула я. — Что за вздор! Вы все это выдумали? Зачем?

Грант вскинул брови, откровенно наслаждаясь, что вывел меня из равновесия.

— Вовсе нет, мисс Бакстер, мы всего лишь хотим услышать вашу версию событий. Кстати, вы дружите с Энни Гиллеспи. Что вы о ней думаете?.. Мисс Бакстер?

— Да?

— Что вы думаете об Энни Гиллеспи?

— Думаю? Она моя подруга.

— Вы хорошо к ней относитесь, — подсказал Грант.

— Да, она мне очень симпатична.

— Так-так. А еще мне известно, что вам очень симпатичен мистер Гиллеспи.

Он умолк и испытующе воззрился на меня. У меня защипало шею и плечи. Не знаю, что имел в виду Грант, но явно что-то неприятное. Он повернулся к Стерлингу.

— Как видите, Билл, вопрос ей не по душе.

Стерлинг мельком взглянул на меня и снова уткнулся в блокнот.

— Итак, мисс Бакстер, — продолжал Грант. — Вы часто навещали Гиллеспи и были в курсе их семейного уклада.

Поскольку он ничего не спросил, я промолчала. Мысли путались. Судя по всему, Грант намеренно извращал любой, даже самый невинный ответ.

— Кому, как не вам, знать, что в теплую погоду миссис Гиллеспи часто отправляла дочерей на Квинс-Кресент. Ваши комнаты выходят на улицу, и в окно прекрасно видно сквер. Следовательно, вы множество раз наблюдали, как девочки там играют.

Пожалуй, единственным выходом в этой ужасной ситуации было молчать: молчать и надеяться, что вскоре они поймут, какую грандиозную ошибку допустили. Я не привыкла вести себя невоспитанно, но усилием воли скрестила руки на груди и закрыла глаза. Возможно, это выглядело по-детски, но я не придумала иного способа показать, что не намерена далее отвечать на вопросы. Гранта это не остановило.