Гимн Лейбовичу (Страсти по Лейбовицу)

Миллер-младший Уолтер Майкл

— Что ж, полковник, я вижу, вы уже жалеете о вашем предложении, — кольнул его Роки.

— Нет… — вздохнул Берт. — Предложение остается в силе, только… Вам придется зафрахтовать какое-нибудь частное судно, а мы оплатим счет. Я найду по какой статье это провести… Исследовательский полет, например.

— В таком случае, — сверкнул глазами Роки, — лучше уж послать дипломатическую миссию с извинениями за инцидент.

— В вашем лице, что ли?

— А почему бы и нет? Они же меня не знают.

Берт посмотрел на Роки, словно видел его в первый раз.

— Так как, полковник? — не отставал Роки.

— Если

вы так настаиваете, мне нужно обдумать это и все подготовить. Вы свободны, Роки, а я, честно говоря, пресыщен вашим обществом.

Кофанин пропустил оскорбление мимо ушей, повернулся на каблуках и вышел в приемную. Секретарша подняла голову от картотеки и метнулась вперед, заступая ему дорогу. Лицо ее побледнело, на нем застыла гримаса омерзения.

— Что, доволен? — прошипела она сквозь зубы. — Еще бы — угробить десять тысяч человек и выйти сухим из воды!

Внимательно всмотревшись в лицо девушки, Роки отметил слегка увеличенную радужную оболочку желто-карих глаз, тонкий нос с подвижными ноздрями, заостренный подбородок и понял, что перед ним типичная уроженка Джода Шестого. Очевидно, в этой катастрофе погиб кто-то из ее близких, и теперь она считала виновным только его, ведь это он приказал уничтожить санитарный транспорт.

— Радуешься? — повторила она, повышая голос и угрожающе сжимая кулаки.

— Уйдите с дороги, мисс, будьте добры, — произнес Роки спокойным голосом.

Неожиданно девушка взмахнула рукой и лицо Роки обожгла боль, но он даже не шевельнулся. Острые ногти секретарши оставили на лице командора глубокие борозды, с подбородка скатилась капля крови и упала прямо ей на туфлю.

— Я вижу, здесь не привыкли ценить свое личное достоинство, — произнес Роки по-прежнему невозмутимо. — На моей планете женщину, если она ведет себя как кошка, раздевают догола посреди площади и секут розгами. А у вас, значит, такое поведение считается обычным.

Но его слова, казалось, не доходили до сознания девушки, потому что она с новой яростью вцепилась ему в лицо. Роки даже не шелохнулся, только смотрел на нее холодным взглядом, и она, не выдержав, убежала.

Рожденный к славе Кофа, с детства предназначавший себя к службе Шестизвездному Скоплению, Эли Роки сделал неожиданное открытие — он стал изгоем. Идя по коридору к выходу из здания, он физически ощущал атмосферу одиночества, сгущающуюся вокруг него… Отрекшись от наследственных прав на Кофе ради получения звания в Патруле, он лишился дома. Теперь, потеряв его, он лишился и надежды на карьеру.

Он прекрасно знал, что его карьере придет конец, если он не найдет доказательств контрабанды. Знал с того самого момента, когда приказал бортовым бластерам открыть огонь. Он и сейчас был уверен, что поступил правильно: не уничтожь он корабль с контрабандой на борту, его бы наказали. Но если там были только одни медикаменты, почему они так испугались досмотра? Все это было непонятно и подозрительно. Поэтому ему оставался один путь, которому он дал название «Меч Оправдания». Он был уверен, что разгадка находится на Соле Третьем.

Засев в своей квартире, Роки ждал известий от полковника. Телефон зазвонил на следующий день.

— Роки, я нашел для Вас частное судно с Далета, — сообщил полковник. — Пилот согласен доставить Вас за пределы Скопления. Сам он отправляется

туда с научной целью. Ему нужно собрать сведения по Сол и ее системе. Я заикнулся было перед начальством насчет дипломатической миссии, но получил отказ. Решили просто связаться с соларианцами по сверхсветовому радио.

— Когда же вылет?

— Сегодня вечером. Я искренне сожалею, Роки, что так вышло, и надеюсь… Одним словом, желаю удачи.

— Что ж, спасибо.

— В таком случае.

— Что?

Шумно вздохнув, полковник положил трубку. А экскомандор, сложив все свои мундиры и регалии, направился в ломбард.

— Хотите заложить или продать? — спросил его лысый суетливый приемщик, но тут же подался вперед, всмотрелся в его лицо и перевел взгляд на фотографию, отпечатанную на первой странице газеты. — Ясненько… Вот вы кто. Значит, продаете.

Пренебрежительно улыбнувшись, он положил на прилавок два банкнота, всем своим видом давая понять, что больше из него не выжать. Роки подумал секунду, прикинул, что одежда стоит раза в два больше, но взял деньги. На витрине красовался блестящий тупоносый «малтин», цена которого как раз соответствовала сумме, полученной за мундиры.

Опуская оружие в карман, Роки негромко сказал:

— И триста зарядов.

— В твоем положении, парень, достаточно и одного, — фыркнул приемщик.

Взяв боеприпасы и поблагодарив за совет, Роки покинул ломбард и отправился на космодром.

Прибыв туда раньше пилота, Роки решил осмотреть далетянский грузовик, на котором ему предстояло отправиться на самый край Галактики. Увидев выщербленный корпус и оплавленные дюзы, Роки помрачнел. На корме судна висел счетчик Гейгера, оставленный работниками космопорта, чтобы отпугивать любопытных; стрелка индикатора дрожала в красном секторе. Прихватив его с собой, Роки поднялся на корабль. В рубке управления стрелка словно нехотя перешла в безопасный участок шкалы, но в реакторной оказалось несколько опасных зон. Не в лучшем расположения духа он вернулся в рубку и здесь его раздражение только усилилось.

Корабль именовался «Идиот», и это имечко подходило к нему как нельзя лучше. Кроме ионных пушек судно ничего больше не имело: ни предохранительных устройств, ни систем оповещения, ни вооружения. Пятый циферблат индикатора положения в пространстве был откалиброван лишь до ста тысяч «це», а красная линия отмечала девяносто тысяч. Да, «Идиоту» надо было месяцев пять-шесть, чтобы добраться до Сол, если, конечно, он вообще сможет взлететь, в чем Роки сильно сомневался. Современному патрульному кораблю хватило бы и двух месяцев, чтобы пробить сегмент пятимерного космоса на скорости в сто пятьдесят тысяч «це».

Конечно, будь Роки в другой ситуации, он не рискнул бы лететь на такой развалине даже внутри Скопления. Но выбирать не приходилось. И жаловаться было некому: полковник сделал все, что обещал и теперь даже пальцем не шевельнет.

Уложив свой нехитрый багаж в грузовую ячейку и недовольно ворча себе под нос, Роки поудобнее устроился в пилотском кресле и задремал. Его разбудил сильный и болезненный пинок в подошву, а сердитый голос заставил вздрогнуть:

— Убери ходули с пульта!

Роки ошеломленно заморгал, уставившись на незнакомое узкое лицо с сигарой в зубах. Не вынимая сигары, оно проворчало: