Гипнотические реальности. Наведение клинического гипноза и формы косвенного внушения

Эриксон Милтон Г.

Сюрприз — неожиданность

Эриксон часто использует “сюрприз”, чтобы “вытряхнуть” людей из их привычных паттернов ассоциаций, пытаясь развить их естественные способности к бессознательному творчеству. В случае предложения прямых внушений проблема состоит в том, что если они не интегрированы во внутренний опыт пациента, то могут мешать автономному и творческому процессу переживания транса. Если транс является фокусом нескольких внутренних реальностей, которые живут сами по себе, тогда прямое внушение терапевта может явиться вмешательством в этот автономный внутренний поток. Прямое внушение может случайно активировать сознательное желание пациента сделать что-то на произвольном уровне. Попросив же пациента просто “ждать сюрприза”, мы позволяем ему оставаться в состоянии внутреннего согласия, в то время

как бессознательные процессы мобилизуют истинно автономный отклик. “Сюрприз” — для большинства людей приятное слово. Оно вызывает в памяти ассоциации с приятными переживаниями детства и неожиданными праздниками и подарками. Эго обычно открыто к принятию сюрприза. Сюрприз всегда предполагает, что у субъекта не будет никакого контроля, и это, разумеется, способствует автономному функционированию. Слово “сюрприз”, таким образом, для большинства людей является обусловленным знаком для того, чтобы отказаться от контроля и испытывать любопытство по поводу чего-то приятного, что с ними случится.

Э: Или вы хотите получить это как сюрприз? Сейчас или потом?

Р: Этот вопрос фактически предполагает, что произойдет нечто приятное. К этому сюрпризу добавляется еще один, связанный со временем.

Вскоре я собираюсь поднять вашу руку в воздух. То, что произойдет после этого, вас удивит.

Э: Когда субъект проходит через все возможные неожиданности, что может его удивить?

Р: Нечто необычное.

Э: Что же здесь является необычным? Рука могла бы оставаться в таком положении, и субъект не может ее опустить.

Вы прекрасно представляете все то, что можете сделать, но самое удивительное из возможных переживаний — это то, что вы обнаружите, что не можете встать, с...е...й...ч...а...с.

Р: Первая часть этого утверждения — трюизм: субъект знает, что она может сделать, неожиданность того, что она не может встать, оказывается шоком, который, как правило, депотенциализирует ее обычные сознательные установки и вызывает неподвижность всей нижней части тела. Эта неожиданность, таким образом, еще один классический пример неделания. Растянутое ударение на слове “сейчас”, вызывает отклик любопытства у субъекта, который говорит себе: “Что это значит? Что-нибудь происходит? Что произошло?” Эти вопросы создают некоторое пространство и время для того, чтобы развивался автономный процесс неподвижности. Типичный субъект в это время начинает обычно двигать верхней частью тела, чтобы проверить действие внушения, но оставляет нижнюю часть тела от пояса и ниже неподвижной. Часто терапевт может неожиданно шлепнуть субъекта по бедру, чтобы она испытала дополнительное удивление от каудальной анальгезии.

Еще один пример неожиданности был приведен Эриксоном при обсуждении его косвенного подхода, когда он позволяет пациентам реагировать на внушение о левитации руки индивидуальным образом.

“Отношение терапевта должно быть абсолютно недирективным, так чтобы пациент мог реагировать на зависание руки любым способом — даже толкая ее вниз все сильнее и сильнее. Я вот вспомнил сейчас одного студента, который так делал. После того, как он повторял эти движения достаточно долго, я сказал: “Это довольно интересно — по крайней мере, для меня. Я думаю, что вы сами должны решать, когда вы обнаружите, что не можете перестать толкать вниз”. Он думал, что он сопротивляется. Мысль, что он не сможет остановиться, оказалась для него абсолютно неожиданной, и к тому моменту, когда до него дошло, она оказалась полностью сформировавшейся идеей. Это было что-то, что его заинтересовало. Это было для него неожиданностью! Парень не почувствовал бы ничего подобного, если бы не тот факт, что он действительно не мог прекратить толкать руку вниз. То, что он не мог прекратить толкать руку вниз, я обусловил мыслью об интересе и сюрпризе. Он, к своему удивлению, обнаружил, что не может прекратить толкать вниз, и спросил: “Что произошло?” Я сказал: “По крайней мере, ваши руки в транс вошли. Вы можете встать?” Сможет ли он? Этот простой вопрос явился развитием фразы “по крайней мере, ваши руки вошли в транс” и распространился на его ноги. Разумеется, он не смог встать. Вывод мог быть только один: его тело было в трансе, коль скоро он больше его не контролировал. Этого ему явно и хотелось —

рассматривать гипноз как состояние, в котором человек не контролирует себя”.

Шок и удивление, которые пережил тот студент, должно быть, еще сильнее его расстроили, потому что он явно придавал большое значение тому, чтобы не следовать внушению (судя по тому, что он пытался опустить руку, в то время как внушение было, чтобы она зависла). В этом случае Эриксон утверждает: “То, что он не мог перестать толкать руку вниз, было поставлено в зависимость от идеи интереса и сюрприза”. Эриксону действительно удалось вызвать интерес, шок и удивление этим провокационным утверждением: “Это довольно интересно — по крайней мере, для меня. Думаю, что и вам станет интересно, когда вы откроете, что не можете перестать толкать вниз”. Он вызвал шок и удивление, которые на мгновение заморозили систему представлений студента. Именно в этот момент он добавил внушение: “Вы обнаруживаете, что не можете перестать толкать руку вниз”.

Упражнения с неожиданностями

1. Неожиданности в гипнотической работе выполняют несколько возможных функций.

а) Шок и удивление могут на мгновение депотенциализировать привычные внутренние установки индивидуума, так что появляется возможность по-новому реорганизовать восприятие и понимание.

б) Предвкушение приятного сюрприза имеет мотивирующие свойства и оставляет индивидуума открытым, осознающим, ожидающим чего-то. Это что-то может быть либо новым внутренним видением, либо важным внушением терапевта.

в) Предвкушение приятного сюрприза позволяет Эго расслабиться, чтобы могли действовать более автономные процессы таким образом, который совместим с трансом.

Спланируйте, как вы могли бы использовать вышеупомянутые характеристики неожиданности, для того чтобы усилить интенсивность переживания каждого из классических гипнотических явлений.

2. Чтобы узнать что-то о глубинном видении мира данным человеком и его привычных системах отсчета, спросите о его “самом удивительном переживании в жизни”. И что может быть самой удивительной вещью, которая могла бы с ним случиться в будущем?

3. Как только вы поймете что-то о видении мира данным человеком, спланируйте, как вы могли бы сказать или сделать что-то простое и невинное, что находится несколько вне этого видения мира, так чтобы человек испытал шок или удивление. Конечно, для таких приключений необходимы такт и хороший вкус. С опытом вы научитесь вызывать принятие двойной связки или смех у людей, когда они спонтанно реорганизуют свои ощущения и/или принимают внушения, которые вы им предлагаете в критический момент сюрприза, когда на мгновение отменяются их привычные установки и паттерны понимания. Этот подход используется профессиональными комиками и некоторыми умелыми ораторами.

Метод замешательства-переструктурирования

Пациент “не знает”, что происходит, — это важная тема, вновь и вновь повторяемая Эриксоном в самых удивительных контекстах. В каждый данный момент сознание может сфокусироваться на ограниченном спектре информации. Эриксон использует эти ограничения, постоянно вводя изменения в те области сознания, которые лежат вне этого фокуса. Если он уверен, что сознание пациента сфокусировано в области А, то введет изменения в область Б. Когда сознание пациента возвращается, чтобы перефокусироваться на Б, пациенту подготовлен сюрприз: введено неожиданное изменение. Этот сюрприз создает снижение обычного чувства реальности пациентов, они приходят в замешательство, и ищут, и принимают любые внушения, которые терапевт может ввести для реструктурирования потерянной реальности.

В первой главе мы говорили о том, что Эриксон не считает гипервнушаемость характерной для транса (Erickson, 1932). Теперь мы можем яснее понять, что он имел в виду. Под воздействием шока и удивления при многих прежних авторитарных методах гипнотического наведения механизм замешательства — потребности в реструктурировании срабатывал настолько автоматически, что казалось, будто пациент в трансе гипервнушаем. Эта так называемая гипервнушаемость, однако, представляет собой автоматическое принятие любого реструктурирования, которое положило бы конец нестерпимому замешательству, вызванному гипнотическим наведением или любыми средствами деструктурирования обычных для Эго систем отсчета. Базовый процесс, необходимый для принятия внушений, при помощи метода замешательства-реструктурирования, является следующим: