Гипнотизер
Шрифт:
— Что вы ему сказали?
— Да ничего. Только что нам нужна его помощь — все как вы нас инструктировали.
— Ясно.
— Нам взломать дверь?
— Я к вам еду. А пока оставьте Рамадани в покое.
— Спасибо.
Йона включил мигалку, развернулся, проехал мимо высотки «Дагенс Нюхетер» и дальше, на мост Вестербрун. В темноте горели все окна и фонари города, и небо над ним было серым, мглистым.
Комиссар снова подумал о месте преступления. Не было ли там чего-то странного, необычного? Йону не оставляло ощущение, что некоторые обстоятельства
Возле стока в полу лежит рука. Виден сустав с хрящом и мышцами, с которых содрана кожа. Охотничий нож со сломанным лезвием валяется в душе.
Нолен обнаружил лезвие при помощи компьютерной томографии, оно прочно засело в тазовой кости Андерса Эка.
Растерзанное тело оставили на полу, между деревянной лавкой и погнутым жестяным шкафчиком. Красная спортивная куртка висит на крючке. Кровь везде — на полу, на двери, на лавках.
Йона, барабаня пальцами по рулю, ждал, когда загорится зеленый, и думал, что криминалисты зафиксировали множество следов, отпечатков пальцев, волокон и волос. Колоссальное количество ДНК сотен людей — но ни одна не имеет отношения к Юсефу Эку. Многие из найденных ДНК оказались нечистыми, смешанными с другими ДНК, что сильно затруднило их анализ в криминально-технической лаборатории.
Комиссар объяснил техникам-криминалистам, на чем они должны сосредоточиться: необходимо найти на Юсефе Эке кровь отца. Кровь, покрывавшая его тело на месте второго преступления, ничего не значит. Там кровь всех была на всех, и неудивительно, что на Юсефе оказалась кровь его младшей сестры, а на ней — его кровь. Но если бы специалисты нашли на Юсефе кровь отца или следы Юсефа в раздевалке клуба, его можно было бы связать с обоими местами преступлений. Для возбуждения уголовного дела достаточно доказать, что Юсеф был в раздевалке.
Еще в больнице Худдинге врач, Сигрид Кране, получила инструкции из Линчёпинга, от занимавшейся анализами ДНК Шведской криминально-технической лаборатории: тщательно зафиксировать любые биологические следы, найденные на Юсефе.
Возле Хёгалидспаркен Йона позвонил толстяку Эриксону, шефу техников-криминалистов, работавших на месте преступления в Тумбе.
— Ну, — ответил тяжелый голос.
— Эриксон? — развеселился Йона. — Эриксон? Подай признаки жизни?
— Я сплю, — устало проворчала трубка.
— Сорри.
— Ну, на самом деле я еду домой.
— Нашли что-нибудь с Юсефа в раздевалке?
— Нет.
— Нашли, нашли.
— Нет, — повторил Эриксон.
— По-моему, вы искали спустя рукава.
— Ошибаешься, — спокойно сказал Эриксон.
—
— Всей своей тяжестью.
— И?
— Они не нашли на Юсефе ни одной отцовской ДНК.
— Я и им не верю, — сказал Йона. — Черт, он же был залит…
— Ни единой капли, — оборвал его Эриксон.
— Этого не может быть.
— Во всяком случае, когда они это говорили, они были довольные как не знаю кто.
— Низкокопийный анализ?
— Нет. Ни единой микрокапли, ничего.
— И все-таки… Черт, мы же не можем смириться с такой неудачей!
— Почему, можем.
— Не можем.
— Не зацикливайся, — посоветовал Эриксон.
— Ладно.
Они закончили разговор, и Йона подумал: загадки иногда создаются всего лишь обстоятельствами. В обоих местах преступления убийца действовал одинаково: бессмысленная резня и агрессивное желание разделать трупы, словно туши. Все же очень странно, что специалисты не нашли на Юсефе — если он убийца — крови его отца. Мальчик должен был быть настолько залит кровью, что на него обратили бы внимание, сообразил Йона и еще раз набрал номер Эриксона.
— Да.
— Я кое-что вспомнил.
— За двадцать секунд?
— Вы проверяли женскую раздевалку?
— Там никого не было, дверь заперта.
— Может быть, у жертвы были ключи.
— Но…
— Проверьте сток в женской душевой, — сказал Йона.
Обогнув парк Тантолунден, Йона подъехал к пешеходной дорожке и остановился перед высотными домами, стоящими фасадом к парку. Комиссар нашел взглядом полицейский автомобиль, проверил адрес и подумал: возможно, Ронни с напарником постучали не в ту дверь. Провел рукой по губам. Это могло бы объяснить нежелание Сораба впустить их — ведь в таком случае хозяина квартиры просто зовут не Сораб.
Вечерний воздух был холодным. Комиссар пошел к двери, вспоминая, как погруженный в гипноз Юсеф описывал произошедшее в доме. Его рассказ соответствовал тому, как выглядело место убийства. Юсеф не сделал ничего, чтобы скрыть преступление, ничем не защитил себя. Он не думал о последствиях и оказался залит кровью.
Йона подумал, что Юсеф мог просто описать под гипнозом свои чувства, смятение, яростный беспорядок, тогда как физически, внешне, на месте преступления он вполне контролировал себя — явился в полностью покрывавшем его дождевике, а перед тем, как ехать домой, принял душ в женской раздевалке.
Надо поговорить с Даниэллой Рикардс, спросить, оправился ли Юсеф настолько, чтобы выдержать допрос.
Комиссар вошел в подъезд, достал телефон и увидел свое отражение в черной кафельной плитке — стена была выложена как шахматная доска. Бледное замерзшее лицо, серьезный взгляд и растрепанные светлые волосы. Стоя возле лифта, комиссар еще раз позвонил Ронни, но тот не ответил. Может быть, Сораб наконец впустил их в квартиру? Йона поднялся на шестой этаж, подождал, пока какая-то мама с малышом спустятся вниз, подошел к двери Сораба и позвонил.