Гипноз для декана
Шрифт:
Я хочу этого ребенка — поняла вдруг. Неважно от кого он. Я не смогу заставить себя избавиться от беременности, даже если я должна буду растить его одна.
Внезапно осознав этот факт, я вдруг почувствовала себя лучше — возможно, мне придала сил моя решимость.
Это мой ребенок. Не Славчика, и не Андрея. Мой. И я хочу его оставить.
Закрыв глаза, я лежала на кушетке и спокойно ждала, пока в комнату медсестры не ворвался мой муж — вполне вероятно, с этого момента, бывший.
— Поздравляем счастливого папочку! — не дожидаясь
— Не надо маску! — прорычал Андрей, отбиваясь от назойливых медсестер. — Что вы за чушь несете? Кто беременный?
— Ваша жена, сэр! — наперебой засмеялись женщины. — Вы же послали ее сдать анализы, а оказалось, что ее недомогание — обыкновенный токсикоз первого триместра, представляете? Ваша женушка уже на втором месяце, сэр!
Я всё ещё не открывала глаз, а когда представила себе, как его в этот момент перекосило, крепко зажмурилась. Хотя лучше бы я уши заткнула, и не услышала бы как мой любимый, резко встает, прочищает горло, словно готовясь сказать что-то… и так ничего и не выговорив, уходит прочь, громко хлопнув дверью.
В медпункте наступила такая звонкая, такая пронзительная тишина, что стало слышно, как щелкают электронные часы на стене.
Медленно, под недоуменными взглядами всех трех женщин, я села на кушетке, сняла с лица маску и медленно, долго выдохнула.
Потом также медленно протянула руку к старшей медсестре. Сообразив, что я хочу, та поспешно сунула мне в руку уже помятый лист с результатами анализов.
— Может… вызвать вам психолога, мисс? — робко предложила молодая помощница.
Я шумно глотнула. Не помешает, наверное. Хотя лучше гипнотерапевта, а не психолога — чтобы заставил меня обо всем забыть.
А может, попробовать саму себя загипнотизировать?
Подобная глупость меня неожиданно рассмешила и дала собраться с силами.
Нечего тут сидеть и горевать о потерянном. Надо пойти и со всем этим разобраться.
Да, понятно, что хорошо уже не будет, но по крайней мере у меня теперь есть кое-что, ради чего стоит бороться и жить — даже если мой любимый меня покинет.
— Не надо психолога, — я покачала головой в ответ на озабоченные взгляды троих женщин. — Мне уже легче. Я справлюсь.
Отпускать меня не хотели, но я настояла. Отказалась даже от сопровождения до каюты, в виду моего слабого состояния.
И хорошо, потому что дойти до каюты я не успела — уже на полпути в меня чуть не врезался с налета вышедший из-за угла Игнатьев.
— Ты… — выдохнул он, отступая назад, а потом внезапно делая резкий шаг ко мне. — Я… ты… Алина
Меня вдруг пробрало истерическим смешком — в первый раз я видела Андрея не способным выдать связное предложение.
Мягко
— Не надо, Андрюш. Я… сейчас соберу свои вещи и уберусь с твоих глаз куда подальше.
— Я ни в чем тебя не виню! — хрипло перебил он, не давай мне проскользнуть мимо. — Я знаю, что случилось тогда… Я ведь сам тебя… подобрал.
Мои глаза расширились, я перестала отбиваться и уставилась ему в лицо.
— Ты… помнишь?
Он дергано кивнул.
— Конечно. Я подозревал, что это могло произойти… с этим гаденышем. Но теперь это неважно. Прости, что сорвался… Нервы, знаешь ли.
Всё напряжение, что накопилось за этот последний час, вдруг выплеснулось, и я почувствовала себя так, будто меня выдернули из лютого мороза в теплую, хорошо освещенную комнату с уютным камином и усадили в кресло пить чай.
— Не говори плохо о покойнике, — я всхлипнула, прижимаясь к мужу, с которым уже успела мысленно попрощаться.
— Да пошел он! — прорычал Андрей. — Надеюсь, черти его как следует прожарят в аду. Но ты права, лучше о нем забыть раз и навсегда. Ты… хочешь оставить ребенка?
Вытирая слезы о его пиджак, я несколько раз покивала.
— Это же лучше, чем усыновление, да?
Он замер, не выпуская меня из объятий, и я на мгновение снова испугалась — вдруг он сейчас передумает? Сравнит все за и против ребенка от другого мужчины и усыновление, и решит, что это нечестно — позволить мне родить только для того, чтобы самому воспитывать чужое дитя? Вдруг заставит сделать аборт?
Молчал он долго — минуту, не меньше. И под конец расслабился — выдохнул и поцеловал меня в макушку.
— Да. Должен признать, что ребенок, имеющий кровную связь хоть с одним из нас — это лучше, чем не имеющий ни с кем. Тем более, нам бесплатный билет на круиз пообещали. Не отказываться же теперь от такого шикарного подарка?
Я прыснула со смеху, одновременно выдыхая от облегчения — ну, раз шутит, значит, на самом деле принял ситуацию.
— Я уже говорила, что люблю тебя? — подняла голову и ткнулась носом ему в подбородок.
— Раз сто примерно. А вот я еще ни разу.
Теперь уже я замерла — задохнувшись, почти забыв, как дышать от волнения.
Неужели… неужели скажет? Неужели на третий месяц женитьбы сможет выговорить то, что упорно не получалось, хоть и было понятно без всяких слов? Причем сейчас — после того, как выяснилось, что я беременна от другого?
И действительно — сказал. Просто и без запинки, будто и не было всех этих трудностей с осознанием меня, как своей единственной и самой главной женщины.
— Я тебя люблю, Алина, — сказал он мне, обнимая ладонями за щеки и глядя прямо в глаза.
А потом поцеловал меня и повел на верхнюю палубу кормить завтраком — беременным ведь надо за двоих питаться, не так ли? Да и вид на бескрайний, залитый солнцем океан не помешает будущему юному аристократу, пусть и усыновленному.