Гипноз для декана
Шрифт:
— Другое дело! — удовлетворенно выдохнул Марат. — Не реви, самое страшное позади… Расслабь жопу и кайфуй — правильный анал это охрененно… О да… Вот так… Шикардосная у тебя задница… Да не ори ты! — прикрикнул на очередной приглушенный вопль Ренаты. — Ща, дверь запру, а то пацаны на твои вопли прибегут… Сама виновата, идиотка, придется тебя потом по новой растягивать!
И тут произошло самое неожиданное. Дверь рядом со мной открылась полностью, толкаемая мужской, волосатой рукой в закатанном до локтя рукаве, и уже почти закрылась обратно… как вдруг замерла, на расстоянии пары сантиметров
И, словно в замедленном кадре фильма ужасов, поползла обратно. Следом за ней вернулась волосатая рука, плечо, скуластое, смуглое лицо… торс… а за ним и все мужское тело, с вываленным из ширинки окровавленным членом в презервативе.
От ужаса я словно превратилась в ледяную глыбу. Такое ощущение, что даже кровь в венах остановилась. Какое там бежать? Вспомнить бы как дышат так, чтобы не умереть через пару минут…
Скуластое лицо вдруг повернулось ко мне, мгновение смотрело на меня пустым, равнодушным взглядом, без единой эмоции на лице…
А потом, будто выстрелив из невидимого лука, Марат выбросил вперед руку и мертвой хваткой сгреб меня за шею.
Опомнилась я, когда уже было поздно — в комнате, за плотно закрытой и запертой дверью. Тяжело дыша прямо мне в лицо, Марат ощерился.
— Что, и тебя отдали нам на съеденье? Какой босс щедрый сегодня… Видать выгорела у него та сделка.
— Нет, нет, меня отпустили… — забормотала я, чувствуя, что губы тоже ледяные, будто после заморозки у стоматолога. — Борис… Н-никифорович приказал… сказал, что я с-свободна…
— Ну-ну, — усмехнулся Марат, уже подтягивая меня к дивану, на котором лежала, лицом вниз, растянутая веревками Рената. — И ты типа не сразу сбежала, а такая вся любопытная, пошла разузнать, кто там твою подругу имеет, да? Сказки эти бабушке будешь своей рассказывать, а меня вашими сказками бабскими не надо лечить. Отпустили ее… А ну, раком становись! Буду вас обеих любить, по очереди!
И, пригнув меня железной рукой к спинке дивана — ровно над Ренатиной оголенной задницей — он принялся шурудить свободной рукой за диваном. Нащупал что-то звякнущее металлом, потянул… И вытащил из-за спинки наручники на короткой, даже на вид прочной цепи.
— Не вздумай! — поняв, что он задумал, я забрыкалась, задергалась, попыталась пнуть его ногами… Но он, вероятно, ожидал сопротивления и одним умелым пинком раскинул мои ноги еще шире — так что приходилось чуть ли на носочках баллансировать…
Одновременно зафиксировал один из наручников на моем запястье… прогнул меня еще ниже, надавливая рукой на спину…
Вот-вот защелкнет наручник вокруг руки, проводя меня сквозь еще одну точку невозврата. И неважно, как потом он будет оправдываться перед боссом за невыполнение приказа — скорее всего никак не будет. Отымеет меня, как Ренату, а потом просто укакошит нас обеих. И прикопает где-нибудь рядом с бедным Славчиком, чтоб следы замести… Борис ведь не будет проверять, выпустили ли меня на самом деле — он вообще уже меня забыл, по моему же собственному приказу!
В любом случае, мне это будет уже глубоко параллельно.
Из последних сил я дернулась, пытаясь вырвать руку из железной хватки наручника, готового
И вдруг зашипела от боли — в живот мне впилось что-то острое и колючее, как шип дикой розы.
Бритва! — вспомнила я. Я ведь спрятала за пояс джинсов станок для бритья, который нашла на дне своей сумке, когда позвонил Андрей!
Рискуя тем, что в любой момент меня могут приковать, я перестала дергаться, подалась вверх, упираясь спиной в крепкий живот насильника, и резким движением свободной руки выхватила бритву из-за пояса.
И, не прекращая движения, с размахом, сверху-вниз, полоснула этой же рукой по запястью Марата.
— Что… — задохнулся он от неожиданной боли, разгибаясь. — Ты что творишь… сучка… Да я тебя придушу…
Но придушить себя я ему не позволила. Оружие будто придало мне второе дыхание, полностью убивая страх. Да и фантазия разыгралась — куда хочется ударить мужика, который считает, что член его имеет право залезать в любую дырку без спроса? Правильно. Туда и хочется.
Вот я и ударила. А точнее, наотмашь, с силой и целенаправленно полоснула по торчащему из ширинки всё ещё возбужденному органу, рассекая на нем сразу три кровавые полосы.
— Аааа! — заорал Марат будто сирена скорой помощи… Обеими руками схватился за член, защищая его, запрыгал в агонии…
Но я успела еще раз полоснуть станком по торчащему из ладоней окровавленному стручку — и, надо же, в самую головку попала! Теперь не скоро девушкам свою гордость предоставит, если вообще!
Однако, торжествовать было некуда — пока он не очухался, надо бежать.
Подскочив к дивану, я дернула, освобождая, узел веревки, которой этот ублюдок привязал Ренату, помогла ей подняться…
— Ходить можешь? — перекрикивая вопли сложившегося пополам Марата, быстро спросила.
— Летать могу, — сквозь зубы процедила подруга, подтягивая штаны. — Тварь! — подковыляла к мужчине и размахнувшись врезала ему в пах ногой — в самое кровавое месиво. Охнув, Марат закатил глаза и вырубился — не выдержал, видать, болевого шока.
— Бежим отсюда! Борис приказал меня выпустить… и тебя тоже. Это этот гаденыш в самоволку ушел.
— Знаю… — опираясь на меня, Рената тихо охала, пока мы дохромали до двери. — Они все самовольничают… Киру в подвал увели трое — смеялись, что под пса какого-то ее положат… А меня этот забрал… Мне еще повезло, Алин, представляешь? Слушай ты прости меня, а? Я так влипла с этими бандюганами… как муха в паутине запуталась…
Не останавливая хода, она вдруг зарыдала, утираясь испачканной грязью кулаком.
— Ничего, ничего… — растерявшись, я сжала ее плечо. — Всё уже кончилось… Всё хорошо…
На самом деле, ничего не кончилось и ничего хорошего в нашей ситуации не было от слова совсем. Вот спасемся, тогда и прощении можно будет поговорить.
Толкаясь и цепляясь друг за друга, мы с Ренатой выбежали из этой проклятой комнаты в коридор, пятляя, дохромали до двери, которую уже кто-то отпер для нас — возможно дистанционно. Выдвигаясь первой, я толкнула дверь плечом, и мы вывалились во двор, по хмурое, уже смеркающееся небо.