Гладиатор Гора
Шрифт:
— На Земле я была рабыней белого шелка, — сказала она.
— Я не знал этого, — ответил я.
— Вряд ли это вещь, которую девушка станет публично обсуждать.
— Согласен, — проговорил я.
Такая информация, конечно, хорошо пройдет у покупателей на невольничьем рынке.
— Кто первый взял тебя? — спросил я.
— Я не знаю, — ответила она. — На меня надели капюшон и бросили нагую охранникам. Я была изнасилована, и затем меня передавали из рук в руки от одного бандита к другому. Они делали со мной все, что хотели.
— Понимаю, — сказал
Ей здорово досталось от горианских мужчин. Я от души позавидовал тем негодяям, что наслаждались ею.
— После этого я была готова для обучения как рабыня, — сказала она.
— Конечно, — проговорил я и не стал расспрашивать ее об этом дальше.
— Меня обучали в доме Андроникаса и затем продали в Вонд.
— Я тоже был в доме Андроникаса, — проговорил я. — Потом меня купила Тайма, женщина-работорговец, хозяйка дома Таймы. Я был продан на рынке Таймы. Это тоже в Вонде. — Я посмотрел на нее. — Тебя продавали с аукциона, нагую?
— Да, — ответила она, — а тебя?
— Меня также, — сказал я.
— Мы только рабы, — сказала она, вздрогнув.
Я понимал, что ее научили доставлять удовольствие мужчинам. Она была красива и, должно быть, делала это хорошо, что нравилось мне. Я завидовал ленивому дикарю в паланкине, который владел ею, потому что хотел владеть ею сам. Но тут я, конечно, напомнил себе, что она не горианка, а девушка с Земли.
— Эй, ты! — услышал я. — Что ты там делаешь?
Я быстро попятился от девушки и обернулся. Один из слуг с хлыстом в руках, находившийся рядом с паланкином, жестами приказывал мне отойти. Затем он повернулся и продолжил разговор со своим приятелем.
— Кто твой хозяин? — спросил я у девушки.
Она испуганно взглянула на меня и встала очень прямо, глядя на паланкин.
— Трусливая рабыня, — сердито сказал я.
Она боялась говорить.
— Кому ты принадлежишь? — задала вопрос белокурая девушка, та, что стояла последней в цепочке.
— Моя хозяйка — леди Флоренс из Бонда, — ответил я.
— Ты принадлежишь женщине? — удивилась она.
— Да, — сказал я.
— Я не верю.
— Это правда.
— Ты — шелковый раб? — снова спросила она.
— Да, — ответил я.
— Когда-то я была свободной, — заявила она, пожав плечами, передвигая наручники на запястьях.
— Теперь ты хорошо служишь мужчинам, — заметил я.
— Конечно.
— Кто владеет тобой? — поинтересовался я.
— Осторожно, — предупредила девушка. — Страбар идет сюда!
— Стой на месте! — услышал я и повернулся. Слуга с хлыстом в руках приближался ко мне.
Он остановился в нескольких шагах от меня и сказал:
— Не двигайся.
Я стоял спокойно. Слуга повернулся к девушкам.
— Кто из вас осмелился говорить с ним? — спросил он.
Девушки молчали.
— Это она, так ведь? — Он ухмыльнулся, трогая хлыстом маленькую, изящную, темноволосую девушку, с которой я беседовал. Она вздрогнула.
— Я ее поприветствовал, — вмешался я. — Если здесь есть вина, она — моя, не ее.
— Наглый раб, — улыбнулся он.
— Мы с планеты под названием
— Тебе не разрешается заговаривать с ней, — сказал он.
— Я не знал этого, — ответил я. — Простите, господин.
Он уставился на меня, затем снова взглянул на девушку.
— Она хорошенькая, правда? — спросил он.
— Да, господин.
— Оставайся, где стоишь, — приказал он.
— Да, господин.
Я удивился, что он приказал мне стоять, а не опуститься на колени. День был жаркий, возможно, ему просто не хотелось бить меня. Он не выглядел слишком злым.
Я заметил, что привлек внимание мужчин, которые сидели в паланкинах. Это насторожило меня. Затем я увидел, что рабы-носильщики развернулись и оба паланкина двинулись ко мне. Потом, следуя жесту хозяев, рабы опустили паланкины на землю. Носильщики не были прикованы и свободно встали рядом с паланкинами.
Я оказался в центре группы людей, мужчин в паланкинах, различных слуг, рабынь и носильщиков. К тому же рядом остановились несколько прохожих, чтобы посмотреть, что происходит.
— Кому ты принадлежишь? — спросил мужчина в паланкине, сзади которого была привязана вместе с другими девушками та, с которой я вступил в беседу.
Я опустился на колени. Он, без сомнения, был хозяином.
— Леди Флоренс из Вонда моя хозяйка, господин, — ответил я.
Жестом он приказал мне подняться. Из крохотной коробочки, находящейся в глубине паланкина, он достал круглое стекло, приделанное к перламутровой палочке, оглянулся на девушек, привязанных к паланкину, и посмотрел сквозь стекло на ту, с которой я разговаривал.
— Ты знал ее на своей планете? — спросил он.
— Да, господин, — ответил я.
— Она была тогда свободна?
— Да, господин.
— Посмотри теперь на нее, — приказал он.
Я подчинился.
— Теперь она рабыня.
— Да, господин, — ответил я.
Девушка подалась назад в своих цепях и задышала с трудом, в страхе посмотрев на меня. Я облизнул губы и покачал головой, чтобы стряхнуть с себя наваждение, — на секунду я увидел ее не с удивлением и радостью, как прежде, а с точки зрения абсолютного мужского естества, с торжеством и ликованием, как самый подходящий объект для проявления грубой мужской силы и желания. Я увидел ее такой, какой она была сейчас, — красивой рабыней.
Хозяева и слуги засмеялись, к ним присоединились некоторые рабы. Девушка всхлипывала. Я снова тряхнул головой, чтобы прогнать яростные и возбуждающие воспоминания… Некогда я представлял ее себе именно так — просто рабыней. Мне внезапно пришло в голову, что она не просто могла кому-то принадлежать, а буквально являлась чьей-то собственностью. Когда я посмотрел на девушек, некоторые из них глубоко задышали. Их груди вздымались от возбуждения. Тела других, прикрытые короткими туниками, покраснели. Я обратил внимание, что многие девушки смотрели на меня. Без сомнения, на них тоже время от времени, то здесь, то там смотрели так же, как я сейчас, — честно, как на рабынь.