Глас Извечной Силы. Том 3

Морхем Элио

На ней почти не было одежды, а та, что осталась, превратилась в такую рвань, которой даже бездомные не стали бы пользоваться. Она была почти нагой. С трудом тряпки держались на поясе, а сверху свисали так, что левая половина груди была обнажена. Вся в синяках, ссадинах, с множеством шрамов и кровоподтеков, с обрезанными и содранными волосами. Одно ухо было укорочено вдвое, ногти на руках и ногах отсутствовали, нижние ребра выбиты. Пальцы одной руки странной формы, явно сломанные, как и вся вторая рука. Глаза ее потеряли тот чарующий ярко-изумрудный цвет.

Что испытывал Анафрахион в этот момент — не сможет сказать никто, даже он сам. Увидев любимую

эльфийку в таком состоянии он почувствовал… А что он, собственно, почувствовал? Ему и самому не удалось этого понять. Он казался совершенно равнодушным и холодным. Но так он выглядел лишь снаружи, а внутри него разгорался огонь. Кто-то бы сказал, что подобное характерно для великолепного воина, быть спокойным внешне, внутри же пылать. Иные бы сказали обратное, уверяя, что внутренне нужно оставаться спокойным, и быть подобно огню снаружи. Возможно, для каждого воина была собственная концепция, но Анф придерживался несколько иного. Он старался всегда оставаться спокойным, но в подобные моменты, когда чаша гнева переполнялась и грозилась выливаться за края, он старался не руководствоваться слепой яростью, но пытался ее направить в нужное русло.

— Жива…, — проговорил стоящий на четвереньках некромант.

— Что ты сказал? — обратился к нему Саграэль.

— Моя Литаэль… Жива. Но не невредима, — голос темного набирал сил. — Я же сказал, что, коль она невредима и жива, то ничего вам не сделаю. Она не невредима, — его голос становился все грубей, все злей, несдержанней, и архангелу-мэтру сделалось не по себе.

Саграэль Вольмон стал догадываться к чему вел Анафрахион. Он призвал свой меч и собирался прикончить некроманта. Его остановила неведомая сила. Что-то очень мощное возымело действие на него и на всех светлых в крепости. Архангел-мэтр выронил оружие из рук и приложил ладони к ушам. Его шатало из стороны в сторону и он не мог прийти в себя, равно как и все остальные. Анафрахион произносил непонятные ему слова на жутком и пугающем языке. Увы, всего Саграэль расслышать не смог, но отрывки дошли до него: «Катхара… ссашоршиах пха… эархарар эсс маахро…». Он почувствовал, как все подавители темной магии разом треснули. Они рассыпались на мириады осколков.

Некромант издал громкий и протяжный крик, поднявшись на ноги. Он коротко махнул рукой в сторону Литаэль и та исчезла в клубах темно-серого дыма.

Солнце скрылось за густыми мрачными облаками появившимися из ниоткуда. Они ввергли мир во мрак. На этом Анафрахион не остановился. Пока светлые не пришли в себя после ментального оглушения, он за несколько мгновений выстроил вокруг планеты классическую пентаграмму из звезд. Мир стал полностью закрытым.

— Вы не выполнили условий, Саграэль! — голос некроманта был ужасен и громоподобен.

Светлые только-только пришли в себя. Глава светлого ордена посмотрел в серебристые глаза некроманта и его пробрал страх, какого никогда еще не было. Глаза темного блестели, но не от своей необычности, а от ярости. Саграэль словно очутился в пучине гнева. Казалось, что одной лишь этой злобой можно было испепелить целый мир. И вся эта ярость должна была вскоре обрушиться на них.

***

Она очутилась в покоях некроманта. Ее перемещение сопровождалось мощным толчком, который специально послал Глава, дабы его ученики это ощутили. Первым явился Советник. Увидев израненную и едва живую Литаэль, он на мгновение потерял дар речи. Когда вошли Палач и Ицаро, Норкл вышел из ступора и бросился к эльфийке. Он быстро ее осматривал.

— Что же эти ублюдки сделали с тобой…, —

тихо произнес Советник.

Чардо уже стоял рядом и думал, как быть с Литаэль.

— Ицаро! — прокричал Палач. — Приведи сюда целителей. Живо!

Коштра переместился, а они остались и пытались хоть немного помочь эльфийке. Исцелять других они умели плохо, так что ничего особенного сделать бы не смогли. Однако попытались притупить боль.

— Я же говорил, что учитель ее не бросит, — произнес Палач, но голос у него не радостный.

Они положили руки ей на голову и грудь, пытаясь помочь. Вскоре объявился глава гильдии целителей Вистаро вместе с несколькими помощниками. Он велел Советнику, Палачу и Ицаро покинуть комнату.

— Анафрахион…, — с трудом выдавила из себя Литаэль. — Он… один против… всех…

Дабы она не мешала, и было спокойней работать, Вистаро провел рукой над ее головой и эльфийка уснула. Все трое учеников некроманта покинули комнату и предоставили все целителям.

— Что будем делать? — спросил Ицаро.

— О чем это ты? — спросил Палач.

— Ты ведь слышал Литаэль. Учитель один против всех! В ордене Священного Пламени около сорока миллионов существ!

Норкл стоял как вкопанный и не произносил ни слова. Пока Чардо и Ицаро обсуждали, как лучше напасть, скольких с собой взять, он молчал. Увидев Литаэль в таком состоянии, что-то случилось с ним. Хотя, не исключено, что в ступор его ввело то, что в итоге Палач оказался прав. Советник ведь и вправду поверил в то, что некроманту нет дела до эльфийки. А Чардо вон все понял сразу же.

— Возьмем вторую боевую гильдию и все. Этого вполне хватит, — подытожил Палач.

— Нет, — подал голос Норкл. — Этого недостаточно. Мы позовем Люцифера и отправимся туда вчетвером.

— Но мы не знаем как воззвать к нему.

— Найдем способ. Быстрей! И так много времени потеряли.

***

Саграэль Вольмон замахнулся мечом, но некромант переместился к нему и ударил ногой по животу, да так мощно, что светлый отлетел назад на добрых двадцать локтей. Глава ордена Священного Пламени не коснулся брусчатки, как у него за спиной появились крылья и он взметнулся вверх. Темный стремглав выставил руку в его сторону, немного сжал ее и архангел-мэтр остановился, схватившись за горло. Его что-то душило.

— Куда собрался? А ну ко мне! — произнес некромант разъяренным голосом и резко дернул руку на себя, словно держал Саграэля на поводу.

Архангел-мэтр не мог контролировать себя. На огромной скорости он врезался в каменную брусчатку. От такого по всей площади прошлась дрожь. Анафрахион опустился на одно колено и двумя пальцами пробил ему грудь.

— Ты еще не умрешь. Стань бесплотным духом и смотри, как я уничтожу весь твой орден, — тело Саграэля сперва побледнело, а после стало разлагаться на глазах.

Светлые, до этого ожидавшие итога битвы, с криками кинулись на некроманта.

— Анатисхоре, — произнес Глава Ордена и несколько тысяч светлячков пали замертво.

Это было давним придуманным заклинанием, которое очень хорошо себя показало не единожды. Магия слов всегда была сильна. Не столь молниеносна, в отличие от мыслей, но сильней. А магия слов вместе с жестами создавали самые разрушительные заклинания. Однако та мощь, что бушевала внутри некроманта была столь огромна, столь колоссальна, что ему не требовалось сопровождать магические слова какими-либо жестами, дабы творить великую волшбу. Вот и сейчас он убил тысячи светлых одним лишь словом. Анафрахион просто лишил их дара жизни и все.