Глас Извечной Силы. Том 3
Шрифт:
— То есть, ты обрекаешь ее на смерть, я правильно понял? — решил уточнить ангел.
— Понимай это как хочешь, но я не стану делать то, что захотел какой-то ребенок, у которого молоко еще на губах не обсохло, и которому по ночам снится материнская титька.
— Что ж, мы будем присылать тебе эльфийку по кусочкам, — все с той же мерзкой улыбкой произнес светлый. — Однако, коль все же передумаешь, то мы будем ждать тебя в мире Норфолариэле, что в галактике Иоррат. Коль решишь пожертвовать собой, то приходи один. Почувствуем хоть кого-нибудь из других темных в галактике — и эльфийка умрет у тебя на глазах.
— И все-таки вы трусы. Знаете, что с нами вам не справиться, а потому прибегаете к столь подлым ходам. Это
Советник и Палач смотрели на Великого некроманта с недоумением. Как он мог отдать Литаэль на растерзание этим выродкам?
— Не начинайте, — произнес Анафрахион, ибо понимал, что ученики вот-вот заговорят. Однако, это их не остановило.
— Как вы могли так поступить? — укоризненно спросил Норкл.
— У вас есть какой-то план, ведь так? — с надеждой поинтересовался Чардо.
— Нет никакого плана, — голос некроманта был холодней льда. — Я все сказал.
— Но ведь вы любите Литаэль! Вы еще ни с одной из женщин не были столь долго вместе! — не сдержался и закричал Советник.
— И что с того? Вселенная огромна и женщин в ней, благо, хватает.
— Но ведь она для вас все!
— Этот Орден — мое все.
— В этом вся проблема? Коль так, то только скажите, и мы разойдемся. Вы же любите ее больше, нежели этот Орден. Какой же вы Великий и Глава…
— Да что ты знаешь о том, чтобы быть главой сильнейшего из орденов?! — не выдержал и закричал Анафрахион. — Что ты знаешь о том, что значит быть одним из Великих?! Ничего! Сила ордена смотрится по его слабейшему воину. Но истинная сила должна быть равносильна возможностям главы! Коль глава слаб, то и орден слаб, вне зависимости от всех его членов. Если можно воздействовать на главу, то можно покорить и весь орден. У меня не должно быть слабостей. Таковой являлась лишь Литаэль, и я запретил себе, дабы она была моей слабостью. Это было нелегко, но я добился успеха. К тому же, неужели ты думаешь, что все в итоге сложится в нашу пользу? Эти выродки понимают, что Орден я не уничтожу, ибо я всю жизнь посвятил и вложил в него. Они думали, что я и Литаэль не брошу, а, следовательно, остается лишь один выход — умереть самому. Но что случится после моей смерти? Светлые нападут на Орден всей своей силой. Вы сумеете справиться против сорока двух миллионов светлячков? Возможно, но я уверен, что они объединятся с другими против нас. Коль падет Орден Лунной Ночи, то остановить их будет куда сложней. Они направятся к другим темным мирам. И что тогда? Даже если все Великие темные выйдут против них, то светлых будет в миллиарды раз больше. И для такого даже Архангелы вылезут из своих нор и нападут. Этот ангел сказал правду. Темные — дрожащие пальцы, но не единый кулак. Когда же мы поймем, что лишь объединившись удастся победить, то будет уже поздно. Светлых сейчас несоизмеримо больше, нежели во время Войны Нескончаемого Ужаса и в конце они просто задавят численностью. Скажи же, Советник, ты подумал об этом всем? Хотя бы тень подобной мысли пронеслась у тебя в голове? Не нравится то, что происходит — я тебя не держу. Можешь уходить куда угодно и когда угодно. Создай собственный орден, или же вступи в любой другой. Тебя все примут, — он махнул на него рукой и ушел.
Ученики стояли в оцепенении и молчали. Им было нечего сказать. Они понимали, что Глава прав, но также и понимали, что он не прав по отношению к Литаэль.
— Какая еще женщина сумеет выдержать этого самовлюбленного, наглого, заносчивого, высокомерного, грубого, ненормального…
— Норкл. Норкл! Успокойся. Возьми себя в руки.
— Как будто я не прав, — бросил Советник и направился к выходу из приемного зала.
— Он ее не бросит, — уверенно произнес Палач.
— С чего ты так
— Ты настолько старше меня, брат, но не понимаешь очевидного? — изумленного спросил Палач.
— Очевидного? Давай же, бывший наемник, говори!
— Он Глава нашего славного Ордена и этим все сказано, — Чардо пропустил мимо ушей грубость Советника. — Когда я был наемником, как ты правильно заметил, то мой командир, Ягир Делаворэ, никогда не проявлял слабости и неуверенности ни перед кем, даже перед своими людьми. Даже если бы его смертельно ранили, он сжал бы оружие покрепче и с криком «А ну атаковать!» продолжил бы бой. Коль командир проявляет слабость, то усомнятся и другие. Разве пойдут люди в бой, коль сам полководец не верит в победу? Разве пойдут за ним, зная, что все безнадежно и битва грядущая сулит лишь смерть, но не славную победу? Наш учитель всегда был уверен в себе и в своих возможностях. Да, не редко такая самоуверенность нас раздражала, и мы считали ее неуместной иль глупой. Но он разве проигрывал? Он всегда добивался своего, Норкл, и тебе это известно лучше меня.
— То есть, ты хочешь сказать, что он лишь притворялся, что ему безразлична судьба Литаэль? Но зачем перед нами-то красоваться?!
— Все по той же причине, брат. Он не может проявить слабость ни перед кем, кроме себя самого. Лишь уединившись в своих покоях он может зажаться в углу и рыдать от горя, пока другие его не видят. Для всех он должен быть Великим некромантом Анафрахионом по прозвищу Ан-Эльвер’Крес, что создал Орден Лунной Ночи и является его Главой.
***
Удар следовал за ударом. Сперва в ход пошли кулаки. После же ее стали хлестать плетью и палками. Стали поджигать кожу, вырывать волосы. Сломали пару ребер и на теле оставили с сотню ран. Пыточных дел мастера старались на совесть. Не жалели «отродье, что связало себя с темным». Нифаэль как-то наведался к ней и остался доволен зрелищем.
— Ты сама виновата. Знала ведь, что он темный. Обольстил он тебя, а ты повелась, глупая девка. Получи же по заслугам за содеянное.
Литаэль с трудом смогла произнести:
— Ко… когда он…, — он сплюнула кровь. — Придет… вас всех… ж… ждет… смерть…, — эльфийка вновь сплюнула, после чего попыталась выдавить из себя злобную улыбку.
— Идиотка. Не придет за тобой твой ненаглядный выродок Тьмы.
— Лжец!
— Отнюдь. Я недавно виделся с ним и он сказал, что ему плевать на тебя, — он провел пальцами по ее руке. — Что ж, будем высылать тебя ему по частям. Хотя нет. Просто замучаем тебя еще, потом сорвем кожу с лица, а тело сожжем. Прах вместе с оставшейся кожей ему и отправим.
— Он… придет… и убьет вас!
Нифаэль лишь недовольно помотал головой.
— Ты безнадежна.
Светлый палач взял железный инструмент с очень тонким носом и принялся совать под ноготь, после чего вырывал его. И так по всем пальцам рук и ног.
Нифаэль же отправился к Саграэлю Вольмону, дабы доложить о переговорах с некромантом. Архангел-мэтр внимательно его выслушал, после чего издал злобное «ха!» и сказал:
— Созови сюда всех членов нашего ордена, Нифаэль.
— Но для чего, повелитель?
— Не верю я, что некроманту плевать на нее. Коль явится и сдастся, то все должны видеть, как я лично отрублю ему голову! Ежели решит сразиться, то такую орду ему в одиночку не одолеть. Коль не придет, то пусть все видят последние мгновения жизни этой поганой эльфийки. После чего мы нападем на несколько темных миров. Одновременно с этим будем созывать остальные ордена на священную войну и сокрушим Орден Лунной Ночи. Тогда даже Архангелы не станут стоять в стороне и присоединятся к нам и мы ударим всей этой колоссальной силой по остальным Великим темным.