Глас Плеяды – VII Том
Шрифт:
Произнеся последние слова, я крутанул штурвал, закладывая неглубокий вираж. Драконий коготь послушно последовал моей воле, вставая на выбранный мной курс. Где-то там далеко внизу остались деревья и вырубленная в лесу поляна, а мы всё поднимались и поднимались к облакам.
— Вздрогните, тёмные выродки, недолго вам осталось…
Эпилог
Демократическая Республика Сан-Томе и Принсипи. Африка.
Зеленые вершины гор, покрытые густыми лесами, в которых шепчут древние деревья и поют тропические птицы, тянулись к синему чистому небу. Вода в лагунах и реках сверкала словно жидкое золото, отражая здешние яркие лучи солнца. С высоты птичьего полета главный остров этой крошечной
Некогда оживлённый город был тих, даже подозрительно тих. Улицы, живущие своей жизнью и обычно наполненные голосами множества людей, сейчас пустовали. Торговые лавки были закрыты, детские рисунки на стенах зданий местами запачканы багровыми пятнами, окна большинства зданий оказались заколочены досками, а доски те, зачастую носили на себе следы от когтей. Город казался покинутым и обезлюдевшим. Словно неправильный, кривой костяк древнего гигантского животного он молчаливо простирался среди тропических лесов. Впрочем, жизнь здесь, конечно, осталась. Какие бы ужасы здесь не произошли, город все еще дышал. Если присмотреться, то за забитыми досками окнами могла проскользнуть тень одного из местных жителей, тех, что остались в живых после череды нападок темных тварей.
До недавних пор, город жил также, как и испокон веков. Общество старейшин острова многие десятилетия хранили сведения о темном кратере, находящемся в глубине тропических лесов. Тёмный кратер не самых крупных размеров есть проклятье Сан-Томе. И он же являлся его даром. С одной стороны, опасные тёмные твари и изменённые звери, считающие весь остров своей территорией. С другой, барьер, защищающий остров и помогающий ему избавиться от лишнего внимания извне. Кому нужен этот клочок земли и его жители, когда рядом находится такой источник опасности? Ни один храбрец из числа вождей племён чёрного континента не смел добровольно соваться сюда. Им было достаточно своих проблем. Сантомийцы же научились жить с недугом своего острова. Чтобы обороняться от нашествий темных тварей, они создали свою скромную армию и возвели стены вокруг своих малочисленных городов. Вглубь же острова соваться строго на строго было запрещено, каким бы сильным бойцом ты ни был. И всё было хорошо. До недавних пор. Как и говорили старейшины, бояться стоило не тьмы, что порождал остров, бояться стоило людей. То что отпугивало одних, привлекло другого.
Ровно неделю назад на земли сантомийцев вступила армия светлого князя Игоря Травина, тот пожелал заполучить в свои владения ещё один тёмный кратер. И это случилось. Меньше чем за час, столица острова была захвачена. Ещё через два, захвачены оказались и другие города. Не желая довольствоваться одни лишь кратером, князь решил колонизировать целый остров, вместе с его людьми и ресурсами. Те, кто попытался сопротивляться — были убиты. Пленных же никто не брал. Зачем? Этот человек просто пришёл и навязал свою власть. Людям пришлось покориться. И всё же, остатки жителей прячутся от солдат в комендантские часы и не смеют лишний раз высовываться. Мощь армии и сила самого Травина поставили сантомийцев на колени. Теперь эти улочки пустуют, люди выходят из своих убежищ крайне редко и только за пайками. Прогулка по городу может оказаться опасной. И дело не только в армии князя. Кратер словно бы отреагировал на волну насилия. Тёмные твари активнее стали выходить из лесов. И даже бойцам ненавистного иноземца приходилось опасаться их ночных вылазок.
— Тишина, хуже чем в гробу, — с ноткой лёгкого раздражения произносит Атаназ-Ашиль, жмуря глаза от резко ударивших в них солнечных лучей. — Ещё и жарко так. Стоило бы прихватить с собой крем от загара.
Бессмертный появился на острове в компании своего внука. Ещё мгновение назад их не было тут, и вот они уже есть. Лишь пространство вокруг слегка дрогнуло.
— Ну и чего ты разлёгся, — зло пнул Атаназ своего внука, растёкшегося
Под тем уже образовалась небольшая лужица крови. Его нога превратилась в фарш, а ступня и вовсе болталась на тонком лоскутке кожи. Отвратительное зрелище.
— Не люблю пространственную магию, — едва сипя произнёс Астор, из глаз которого текли кровавые слёзы.
Бессмертный уже собирался съязвить на тему слабости крови Дибуа, как неожиданно на них вышел военный патруль. Те, завидев человека в крови и склонившегося над ним ребёнка с неестественно бледной кожей, выхватили клинки. За последние ночи они навидались такого, что совсем не удивились бы тому, что монстр кратера сумел каким-то образом принять человеческий вид. К сожалению, свою ошибку они осознать не успели. Три чёрные нити выстрелили из тела Атаназа, вонзились в военных и осушили их. Именно осушили. Бессмертный буквально выпил их жизнь. Всю до последней капли.
— Благодарю, — произнёс Дибуа, в чьё тело вонзилась ещё одна тёмная нить, позволившая тому «напиться» и восстановить раны. Уже поднявшись, Астор вновь обратился к деду. — Прошу простить мне мою дерзость, но бессмертный. Как мы попадем к Травину? Я не думаю, что он примет нас с распростертыми объятиями.
— Я прибыл сюда с тобой, ради этого разговора. И мне плевать, захочет он нас принять или нет. У него не будет выбора. Этот засранец также, как и я, наплевал на распоряжения капитула. К тому же, за последние месяцы он неплохо так порезвился в этом регионе. Несколько захваченных стран, десятки покорённых племён, и всё это ради контроля над парой-тройкой кратеров. При этом, всё это за столь короткий срок. Хороший показатель силы его армии и его самого. Будет полезно, включить его в свою игру. Опасно, да, но полезно.
— Опасно не то слово, — едва слышно произнёс Дибуа и едва ли не сразу сам себе прикусил язык.
— Что-то мне подсказывает, что Травин не меньше нашего ждет этой встречи. А если ты вдруг решил, что твой дед не сможет справиться с парой сотен и даже тысяч каких-то сопливых солдат, то может мне стоит превратить тебя в ишака, чтобы верхом на твоем горбу появиться на пороге у князя? Не стыдно будет? Будущий эмиссар в теле жалкого больного осла. Если не хочешь этого, следи за языком. Не будь упомянуто твоё имя в послании Великой, я уже обратил бы тебя…
На мгновение, сквозь маску маленького ребёнка проступила лицо настоящего монстра. Умудрённого годами монстра, которому всегда и всего было мало. Который терпел родича не потому что он были его внуком, а потому что того легко можно было использовать в своих целях.
— Смиренно прошу прощения, бессмертный, — поклонился Астор, чья слабость объяснялась не более чем болезненным переходом в пространстве. Сказанные же его дедом слова встрепенули в голове крайне неприятные воспоминания о том, что ему пришлось пережить в прошлый раз. И напомнили о клятве, никогда до такого не доводить. Пусть он и был в разы моложе деда, но и он умел играть в интриги. По крайней мере, он так думал.
— Вот и славно. Не забывайся. Я бы все же хотел видеть на месте эмиссара тебя, и никого больше, — уже куда мягче произнёс бессмертный, после чего и вовсе улыбнулся. — Не подводи меня, Астор. Я хочу гордиться своим внуком.
В это же время, в храме старейшин царила тишина. Мертвая, пугающая тишина, вовсе не присущая здешним местам. Стены храма грузно молчали, тая в себе многовековую историю, которая вскоре и вовсе начнёт рушится, обваливаясь постепенно, камень за камнем. Князь чужих земель, переломивший ход этой истории, восседал в чужом храме на чужом месте, подчинив себе целый народ и захватив его земли. Он молчит уже вот как несколько часов, погрузившись в собственные мысли. Где-то там, в пределах его сознания, линии вероятностей складываются в различные комбинации, суля этому человеку те или иные выгоды, либо же наоборот, потери. Он словно играл в воображаемую партию шахмат, просчитывая все возможные ходы. Так было нужно, потому что, совсем скоро, уже вот-вот, начнётся настоящая партия. Ведь в город наконец прибыл долгожданный, ужасный, неприятный, но такой необходимый…соперник. Травин знал о прибытии другого бессмертного, и он ждал его.