Глас Времени
Шрифт:
По лестнице слышатся шаги убегающего Стефана. Опасаясь выстрела в спину, Иосиф отступает лицом вперед, освещая полуоткрытую дверь, за которой стоял незнакомец. На пути попадается опрокинутый стул, который приходится обходить, и, обходя, наступить на осколки фарфоровой посуды. Расколотая надвое тарелка с изображением имперского орла хрустит под фальшивыми наносапогами Иосифа.
– Йозеф, что у тебя происходит? – спрашивает возвратившийся Лотар.
– У меня ничего. Как дела у вас?
– Фич нашел диван, забрызганный
– Отведи меня к нему.
– Не нужно. Он сказал, на это уйдет минута. Нам пора возвращаться.
– Возвращаться действительно необходимо. Пулестойкая ткань нас не спасет, если сюда придут красноармейцы и увидят троих эсэсовцев.
– Вот-вот… Ой, а это кто? – Лотар освещает самоубийцу.
– Кем бы он ни был, он меня сильно напугал, – признается Иосиф, наводя фонарь на покойника.
– Да уж, не повезло старичку. Судя по форме, был отличным генералом. Его китель – находка для мародёра.
– Здесь всё находка для мародера, причем, мародера с историческим уклоном. – Иосиф светит на стопки бумаг. – Я уверен, если все это перетрясти, можно найти очень важные документы.
– Жаль, нет времени. О, а вот и Фич. – Лотар пропускает высокого приятеля. – Слушай, эти помещения совсем не под твой рост. – В этом бункере Фичу действительно некомфортно. Под потолком ему приходится склонять голову, а проходя дверные проемы, еще и сгибать спину.
– Как успехи? – спрашивает Иосиф. – Улики найдены?
– Найдены. Моментальный анализ показал: красная жидкость, разбрызганная по обивке дивана, кровью не является.
– И это значит…
– Что нам здесь больше делать нечего, – подтверждает Фич.
– Выходит, самоубийство Гитлера было инсценировкой? – изумляется Лотар.
– Прямых доказательств в пользу этого у нас нет, но я готов предположить.
– Значит, мы проделали такой путь, чтобы всего-навсего разведать, есть ли чья-то кровь на старом диване или там ее нет? – недоумевает Иосиф.
– Да, но не только, – заявляет Фич. – Идем наверх. Там как раз ожидает другой эксперимент.
Лотар с Фичем проходят вперед. Иосиф задерживается возле застрелившегося генерала. Он сочувствующе смотрит на его искривленное лицо, наклоняется и реквизирует лежащий на полу пистолет. Широкий карман эсесовского кителя Иосифа без затруднений вмещает в себя компактный вальтер. В последний раз окинув взглядом обесточенное вместилище лидера павшей империи, Иосиф отправляется прочь.
В пяти-шести метрах от входа в бункер в воронке от бомбы копается Фич.
– Что он там ищет? – спрашивает выбравшийся наружу Иосиф.
– Он своим чудо-прибором делает анализ почвы. Полагает, в этой воронке могут быть закопаны тела.
Иосиф хватается за голову:
– Ну как же я сразу не допер?! Ведь согласно официальной версии, после того, как Гитлер с женой застрелились в бункере, их тела вынесли на улицу, облили бензином и подожгли. Молодец,
Иосиф затихает и, запрокинув голову, устремляет взгляд в небо.
– Никогда не слышал, как звучит война.
В этот момент громыхает серия взрывов, один за другим, с всевозрастающей частотой, под аккомпанемент сотен мелкокалиберных орудий.
– Такое запоминается навсегда.
– Где-то здесь воюет мой дед, – спустя время, заявляет Иосиф. – Он у меня до Берлина дошел.
– И мой, – отвечает Лотар. – Он был одним из последних сражающихся за Рейхстаг.
– Эй, вы! – окликает вылезший из воронки Фич. – Уходим! Кругом фальсификация! Здесь зарыты два тела. Мужчины, на десять с половиной лет моложе, чем Адольф Гитлер, и женщины, пожилой женщины. Анализ показывает, что ей далеко за тридцать три.
– Двойники? – уточняет Лотар.
– Абсолютно точно.
Бункер под рейхсканцелярией не стал последним прибежищем Гитлера. Прибежищем стало что-то другое. Теперь розыск места расположения новой штаб-квартиры нацистского лидера ляжет на плечи десанта Свобод и Порядка.
– Теперь скромные данные, добытые в бункере, мне нужно доставить начальству, – говорит Фич. – Надеюсь, меня простят за дерзкий угон. А если нет, все равно не страшно. Когда я вернусь, до Большого отбытия останется шестьдесят три часа, и вряд ли на пороге великого свершения кто-то станет меня наказывать.
Корабль реет на высоте двадцати километров. Внизу остался Берлин – покинутый фюрером, готовый к капитуляции. На такой высоте не летают самолеты и бессильны зенитки ПВО. Никто не потревожит. У Фича остается несколько минут, чтобы обдумать свои дальнейшие действия. Он принимает питательные пилюли, запивает водой и усаживается на место пилота в секторе управления.
– Сейчас 1945 год. Мы выяснили всё, что хотели, пора возвращаться. Как только радары засекут этот корабль в моем времени, на его систему управления наложат арест. Значит, я потеряю над ним контроль, и его доставят на базу удаленным способом. Ни о каком возвращении в ваше время после этого не может идти речи. Это нужно сделать сейчас. Я верну вас в июль 2015 года, в то же место и в ту же секунду, откуда и когда вас забрал Лабберт. Остается вопрос: вы хотите помнить все, что с вами было?
Лотар прикусывает губу и начинает расхаживать по помещению.
– Сразу хочу предупредить, что на фрагментарную очистку памяти потребуется час. Так что поторопитесь принять решение, – предупреждает Фич.
– Я однозначно не хочу ничего забывать! – наконец, говорит Лотар. – Меня больше пугает мысль, что кто-то будет ковыряться в моих воспоминаниях. Пусть все останется как есть.
– Что насчет тебя, Иосиф?
– Мне-то уж точно мозги чистить не надо. Я отправляюсь вместе с тобой, в твое время, Фич, – выпаливает он.