Глава 1
Шрифт:
Превозмогая боль.
Нашли они чрез «гадость»,
Дорогу, пусть домой.
Пока, чуть, в отдалении,
Шли страшные бои.
Пустили, да, посмели,
По льду грузовики.
Не зажигая фары,
В: морозы и пургу.
Переправляли кары:
Продукты, детвору.
Но план был рассекречен,
И немцы: тут, как, тут.
Снижая свои «верхи»,
Им преграждают путь.
Удар шёл за ударом,
Разбрасывая лёд.
Снаряд
Под лёд ушёл капот.
Обоз прошёл, уж, мимо,
И сжалось всё в груди.
Машины и не видно,
Лишь – детский крик вдали.
Водители торопятся,
Прощаясь, каждый раз.
Нельзя, не остановятся –
Таков у них приказ.
И с каждой переправой,
Слабеет, тает: лёд.
На риск идут солдаты,
Спасая свой народ.
Пусть, не были в окопах,
Не шли в открытый бой.
У них своя работа –
Своих не дать в убой.
Птица!
«Папа! Папа! Пух клубами!»,
«Мы взлетели от земли!».
«Мы парим над облаками!»
«В белой птице мы летим».
«Вижу, вижу, дорогая»,
«Тебе нравится полёт?».
«Скоро – мы прибудем к маме!»,
«Будешь есть её пирог».
«Это круто, папа, правда!»,
«Так – красиво, свысока!».
«Домики большие – малы»,
«Человечки, как блоха!».
«Тут, так, здорово внутри!»,
«Нам: тепло, удобно!».
«Только, папи, посмотри»,
«Там – бликнуло что-то!».
«Может, солнышко стекла»,
«Лучиком коснулось?».
«Или «зайчиков» сюда»,
«Чтоб ты улыбнулась?».
«Это, точно, не лучи»,
«И не солнца «салки»!».
«Что-то серое вдали»,
«С ним большие палки!».
«Где? Похоже… самолёт…»,
«Точь-в-точь наша птица!».
«Приглядись к нему, авось»,
«Увидишь чьи-то лица».
«Лиц, там – нет, а может – есть…»,
«Трудно приглядеться!».
«Видеть трудно, цветов смесь»,
«У палок этой птицы!».
«Ближе, ближе, всё, она…»,
«Па, закрой газету!».
«Посмотри, она… стрела…»,
«Терпеть, уж, мочи нету!».
«Дорогая, ты права»,
«Если приглядеться…».
«То получится стрела!»,
«Бог мой! Ракета птицы!».
Столкновение. Удар,
Тишина в салоне.
Смолкли: смех и голоса,
Ушли все поневоле.
Может, был удар: второй,
Третий, и четвёртый…
Главный тот, что в миге смёл,
Лишив всех кислорода!
Красивый белый самолёт,
Паривший над землёю.
Спикировал и к ней, «об лёд»,
Взорвавшись,
Не долетев, совсем, чуть-чуть,
Он распрощался с миром.
Забрав с собой и весь же люд,
Что в нём летели «с миром»…
Почти три сотни человек,
В тот день закрыли веки.
И больше не откроют в век,
Где Жизнь – равна копейке!
Обманутая птица…
Обманутая птица,
Хочет разбиться.
На землю стремится,
О камни убиться.
Ей: больно, обидно,
Не видать ей свободы…
Под небо, как видно,
Сгорает о «звёзды».
Обманутая птица,
Хочет разбиться.
На землю стремится,
О камни убиться.
Металл не прошёл,
Мимо маленькой крохи.
В сердце вошёл,
Сбивая и вдохи.
Обманутая птица,
Хочет разбиться.
На землю стремится,
О камни убиться.
Волна поглотила
Бренное тело.
На дно утащила,
Небо серело…
Обманутая птица,
Хочет разбиться.
На землю стремится,
О камни убиться.
Ей: больно, обидно,
Растворяться в пучине.
С ножом…и не видно,
Гибнуть в измене.
Кома
Моя душа, вновь, хочет жить,
Вновь хочет ощущать тепло.
Вновь хочет: чувствовать, любить.
Дарить и принимать своё.
Ей хочется вернуться в «сказку»,
Без: грязи, фальши; и без лжи,
В тот чистый мир без перекраски.
Где смрада – нет, есть, только – Жизнь.
Ей надоел искусст-ный пластик,
Что раздражает ей лицо.
К притворству подобрать бы ластик,
Улыбку, блеск бы снять с неё.
Она не может жить в тех рамках,
Что выстроил весь этот мир.
Не хочет выполнять и правил,
Запрограммированных им.
Прорвать бы тяжкие преграды,
Покинуть бренное чело…
Да, всё, не так-то просто… Жалко!
Мечтаний время прервано.
Тяжёлый выдох, следом – вдох…
Дрожанье век, ресничек шорох…
И трепет пульса, сердца «сток»…
Тот легкий хрип слетает – снова.
Глаза распахиваются, вдруг,
Причина – Свет, точнее – вспышка.
И прикрываются. Испуг!
Что наверху от ламп. Глупышка!
Вокруг, лишь, старая побелка,
Поверх обоев, что видна.
И трещины, что паутинкой,
Под лампой «Шарли» собрала.
Открылась дверь, впуская холод,
В палату входит медсестра: