Главная роль
Шрифт:
Мне сухо и комфортно, но настроение не очень. Человек по-настоящему довольным бывает редко — такая вот у нашего вида особенность — и сейчас я больше всего мечтал о том, чтобы пройтись по этой улице в одиночку, своими ногами, лично держа над головой зонтик и наслаждаясь шепотом дождя. Нужно привыкать игнорировать толпы людей — одному мне теперь быть придется редко. Вот здесь положение «запасного наследника» играет на меня: Никки приходится тяжелее. Уверен, оригинальный Георгий на моем (точнее — своем) месте угнетался бы меньше, а я от торжественных мероприятий уже устал.
Самое в этой ситуации ужасное, что рикши у нас одноместные.
Уныние не мешало мне напряженно вглядываться в лица полицейских — фотографию Цуды Сандзо я видел и узнаю — но сомневаюсь, что что-то случится. Никаких тревожных слухов благодаря моему вмешательству не зародилось. В газетах — сплошной позитив, взаимное уважение и наши с Николаем и Арисугавой — он прямо за мной едет — совместные фотографии. Короче — японское общество в целом довольно и широко нам улыбается с обочин дороги. Когда вокруг царит веселье, даже в доску травмированный самурай не станет портить людям праздник.
Не выдержав ощутимого только мне саспенса, я незаметно поплевал через левое плечо и постучал по поручню повозки. Ездовой японец неведомым образом услышал стук и остановился. Ко мне подбежал японец сопровождения с пышными погонами и с поклоном спросил:
— Что-то случилось, Ваше Высочество-сама?
Чертыхнувшись, я выдавил улыбку:
— Все хорошо, едем дальше.
Николай тем временем успел укатить вперед на добрые два десятка метров. Когда мы тронулись, сквозь пелену дождя я увидел черный размытый силуэт, который влетел в прореху между казаками — мужики не виноваты, их выстроили с интервалом в добрые пять метров — и мне показалось, что время замедлилось, а обнаженное лезвие меча, рассекая капли дождя, скрылось за тентом повозки.
— Никки!!! — заорал я, выпрыгнул из повозки и ломанулся туда, где рикши, казаки и коллеги-полицейские остервенело месили Цуду Сандзо.
Неужели это покушение? Сейчас идиота очень удобно убьют на месте, проведут какое-нибудь расследование и многократно передо мной извинятся. Может я вел себя слишком вежливо? Может япошки решили, что я в качестве будущего царя для них намного удобнее Николая?
Да бред! Полный, никчемный, недостойный внимания бред: убийство наследника это же повод к войне, к которой Япония не готова. Не дебилы же местная верхушка? Ради чего так рисковать? Они, конечно, азиаты со специфическими способами борьбы за власть, но всерьез рассчитывать на то, что я буду им настолько благодарен за проложенную к трону дорогу, что это даст им какие-то стоящие риска получить недельный обстрел столицы и других городов плюсы? На такое всерьез рассчитывать может только полный дегенерат, но дегенераты за полвека нищий остров в доминирующего в регионе политического актора не превращают.
Может центральную власть подставила какая-нибудь оппозиция? Тоже крайне маловероятно — так подставлять Японию ради личного благополучия, как ни странно, японские аристократы не будут: они тут патриоты до мозга костей. А даже если нет, должны понимать, что такого им не простят свои же. Весь план модернизации полетит к черту, если придется выплачивать Империи репарации и терпеть разрушенные города при полном одобрении наших действий Великими державами.
Господи, пожалуйста, пусть Николай отделается легкими ранениями! Мысли пессимистичны,
Хватит хоронить Николая, беги быстрее, придурок, и сделай уже что-нибудь с избиением Цуды!
— Прекратить!!! — взревел я. — Он нужен живым!!!
Казаки опомнились, один из них стрельнул из револьвера в воздух, рикши рухнули на колени, а копы дубинками принялись разгонять народ.
Когда я наконец-то добрался до повозки, сердце сжала ледяная когтистая лапа. Залитый кровью гвардеец со слезами на глазах пытался замотать голову наследника Российского Престола платком. Тщетно — открытые глаза Николая слепо смотрели в небо: туда, куда вознеслась его душа.
Мне конец. Бросившись к пускающему кровавые пузыри Цуде, я схватил его за грудки:
— Зачем ты это сделал?
— Проклятые захватчики, — просипел он. — Ходите так, будто вся Япония принадлежит вам! Ненави… — он издал противный всхлип и испустил дух.
Это не заказное убийство! Это единичный идиот! Ситуацию еще можно развернуть от показательного геноцида к выгоде Империи! Кого назначить козлом отпущения? Ну конечно же Императрицу Цыси — ее небесный мандат настолько силён, что она выпутается из любой ситуации, а Китай угрозы не будет представлять еще очень долго.
Во время поездки в Китай — в прошлой жизни — мне повезло пройти пробы в длиннющий сериал на эпизодическую роль наемного убийцы-европейца. Китайского я не знаю, но единственную нужную для роли фразу зазубрил:
— Что значит «почему я не убил и тебя»?! — взревел я на смеси русского и китайского. — Это не на японском! Что значит «почему я не убил и тебя»?! — повернулся к удачно подбежавшему, очень бледному и нервно подергивающемуся Арисугаве.
Еще одно подтверждение, что никакими хитрыми планами тут и не пахнет — он же напуган до усрачки.
В глазах умного принца мелькнула надежда — моментально оценил и принял мой план — и он нарочито-громко объяснил:
— Это на высоком китайском северных провинций. «Почему я не убил и тебя»!
— Он что, китаец?!! — заорал я, бросив тело Цуды на землю и поднялся на ноги, брезгливо вытирая руки платком. — Почему какой-то северный китаец носит форму вашей полиции?! Почему безопасность наследника Российского Престола не была обеспечена должным образом?! Я требую объяснений, принц Арисугава!
Окружающие япошки дружно рухнули рожами в красные лужи, где смешалась кровь убийцы и жертвы. Арисугава падать не стал, ограничившись самым низким из «стоячих» поклонов:
— Клянусь, принц Романов, мы проведем беспристрастное расследование и сурово накажем всех, кто посмел опозорить Японию, позволив китайскому наемнику совершить непростительное преступление!
— Я буду ждать объяснений из уст Императора Муцухито на «Памяти Азова»! — презрительно бросил я ему. — Вместе с нашей эскадрой. Князь! — посмотрел на подбежавшего, находящегося в очевидной панике, Барятинского. — Подготовьте тело цесаревича к долгому путешествию в Петербург.