Главный пульт управления
Шрифт:
А надо было не просто идти быстрым шагом. Надо было бежать.
Когда они прошли примерно половину пути, из-за металлического забора, расположенного впереди по ходу их движения, высунулось несколько мужских голов. Увидев идущих по дороге, они что-то радостно закричали, и их торсы начали подниматься над краем забора, будто выдавливаемые мощными поршнями.
Сомневаться не приходилось: это были их преследователи.
Что было делать?
Преследуемые повернулись и побежали в обратную сторону.
Это было плохое решение. Правда, любое другое, было ничем не лучше.
Они бежали и,
– А вот, представьте, Ефим Алексеевич, – тяжело дыша, прокричал бегущий рядом Миногин, – был бы у нас сейчас в руках Пульт, а? Раз, два и позади нас не бандиты, а – пустое пространство! Разве плохо?
– Нет, не плохо! – вынужден был согласиться майор.
Он оглянулся. Преследователи оказались совсем близко, метрах в тридцати. Они бежали молча, полностью сосредоточенные на добыче, которая уже почти находилась у них в руках.
Убегающие прибавили ход, как только могли. Но могли уже не много.
Темные группа людей с белыми черенками для лопат и обрезками витой металлической арматуры приближалась.
И в этот момент Ефим увидел, как со стороны заброшенной проходной им навстречу движется тентованный КАМАЗ.
Тяжелый грузовик проехал мимо них, дохнув в лицо теплым запахом отработанного мазута. За их спинами он громко посигналил.
Убегавшие невольно обернулись. А потом и остановились.
Уже почти настигшие их бойцы с палками и арматурой остановились и столпились у кабины автомобиля. Ее дверца открылась, и из машины высунулся человек. Ефим его узнал.
Человек что-то спросил сгрудившуюся перед ним вооруженную группу, потом погрозил пальцем. Бойцы стояли, опустив головы, палки и арматурные штыри. Потом они дружно развернулись и мрачной толпой побрели в сторону поселка.
КАМАЗ дернулся и задним ходом подкатил к замершим на месте беглецам. Человек продолжал стоять на подножке. Лучи заходящего солнца плясали в его бронзовой бороде.
– Вас не подвезти? – спросил он. – А то тут у нас неспокойно что-то сегодня?
На подножке кабины тентованого грузовика находился Михаил Иванович Варга. То ли цыганский барон, то ли глава общины цыган-футуралов, то ли, вообще, неизвестно кто.
29. Медная голова
– Вас куда отвезти? – спросил Варга?
Миногин смотрел на неожиданного спасителя внимательно. На вопрос не отвечал.
– Лучше всего к дому Гергелевича, – сказал Ефим.
– Куда скажете! К Гергелевичу, так к Гергелевичу! – кивнул Михаил Иванович. – Залезайте в кузов, там у меня чисто. Только, вы не возражаете, если мы небольшой крючок сделаем по объездной дороге? У поселка шоссе перекопали, прямо не проехать… Но вы не беспокойтесь, много времени не потратим: минут десять, от силы…
Спасенная троица забрались под непроницаемый тент. В кузове, действительно, было чисто: ни соринки. Вдоль бортов – привинчены к полу деревянные скамейки. К водительской кабине прижался большой деревянный ящик. На его зеленом боку оттрафареченный черный зонт указывал, где у контейнера «верх», а где – «низ». По размеру ящик был немного меньше, чем заводская упаковка для танкового мотора.
«Интересно, а все-таки
КАМАЗ тронулся с места.
Миногин качнулся на скамейке, нажал плечом на плечо майора и тоном, каким даются инструкции, произнес:
– Сейчас подъезжаем к дому Гергелевича, и, Ефим Алексеевич, прошу вас немедленно нанести Гарри Григорьевичу визит. Делайте, что хотите: убеждайте, пугайте, пытайте, хоть бедную девушку изображайте, но ПГУ мне принесите!
Ефиму тон соседа по скамейке очень не понравился, но, вслух от этого, разумеется, не сказал.
Однако Миногин, все-таки как-то почувствовал его внутреннее недовольство, и решил с ним психологически поработать. Он помолчал, изучающе взглянул на Мимикьянова, а потом, махнул рукой и с видом, «а, ладно, была, не была, расскажу, ведь свой парень этот Мимикьянов!», произнес:
– Я ведь в свое время за подобной штукой по всему Ближнему Востоку гонялся…
Мимикьянов цену подобной искренности, конечно, понимал. Она являлась особым разработанным психологами приемом, призванным продемонстрировать человеку особое доверие, и тем самым, привязать к себе. Проходивший спецподготовку по психологическому управлению людьми, майор сам неоднократно применял на практике подобный прием.
– Ну, не совсем за такой… – продолжил Вольтемир Николаевич. – Та вещь представляла собой Медную голову.
– Медную голову? – удивился майор.
– Ну, да, – подтвердил Миногин. – Человеческую голову из меди в натуральную величину. Изготовил ее в 991 году один средневековый алхимик, звали его Герберт. Руководству военной разведки поступили оперативные данные, что эта голова объявилась на Ближнем Востоке. И, вроде бы, готовят одни резкие ребята с применением этой головы захват власти то ли в одной из тамошних стран, то ли вообще в регионе, то ли вообще… создание мирового халифата!
Наши стратеги-аналитики покопались в своих материалах и пришли к выводу, что опасность реальная. Якобы, эта древняя штукенция каким-то образом может, вот также, как ГПУ, устанавливать связь с Вакуумом и менять характер его излучения… со всеми вытекающими из этого последствиями! Ну, высшее начальство полный аврал объявило, все восточные резидентуры сориентировало, и мою группу – на Ближний Восток, без пересадки… Приказ: или привезти эту Медную голову, или… Ну, сам понимаешь, что значит у начальства «или»… Не в магазине работаешь! А, оказывается, и американцы за этой Медной головой охоту начали… Французы неизвестно зачем по странам Залива шныряют… Да, и местные спецслужбы вдруг оживились… Даже сейчас вспоминать страшно, что творилось!
Миногин замолчал и помотал головой, как бы заново переживая оставшиеся в прошлом сумасшедшие дни.
Майор подождал, но Вольтемир Николаевич, похоже, настолько глубоко погрузился в воспоминания, что никак не мог выплыть обратно в кузов тентованого КАМАЗа.
– Ну, и что? – решил вернуть его к действительности майор.
– Что – «что»? – поднял на него Миногин черные глаза. Они были подернуты дымчатым налетом воспоминаний. Словно спелый осенний виноград матовым дрожжевым грибком, что превращает сладенький сок в терпкое вино.