Главный пульт управления
Шрифт:
– То есть в «Спецприборе»? – внимательно посмотрел на собеседника Ефим.
– То есть в «Спецприборе»! – прихлопнул ладонью по полированной поверхности стола Миногин.
Сидящие напротив мужчины внимательно смотрели друг на друга.
И вдруг как по команде повернули головы к закрытой двери кунга: снаружи кто-то с силой ударил по его стене. В следующую секунду они услышали звук бьющегося стекла.
28. Война – занятие интеллектуальное
Ефим и Миногин выскочили из кунга.
Стекло в правом
– Трубой, гад, саданул! – выдохнул подбежавший водитель. – Вон он, собака, побежал!
Ефим оглянулся.
По улице стремительно несся парень в темной рубашке. Подбежав к щели между длинным зданием пилорамы и заводским забором, он неожиданно остановился и посмотрел в сторону изувеченного им автомобиля. Потом, словно издеваясь, приветственно помахал рукой смотрящим на него людям и нырнул в узкий проход.
«Чего он туда побежал? Там же тупик?..» – подумал хорошо знавший все щели поселка майор.
– Достанем барбоса! За мной! – скомандовал Миногин водителю. В его битумных глазах плеснулся азарт. Он развернулся и кинулся вверх по улице.
Вслед за ним бросился разозленный до белого каления водитель. Ефим раздумывал несколько секунд, но потом все-таки побежал следом.
Конечно, разумный человек так бы не сделал. Опытный, тем более. Интуиция сердито нашептывала ему в уши именно эти слова. Но он почему-то поступил ей на зло. Что, впрочем, с майором Мимикьяновым случалось совсем не редко.
Влетев вслед за налетчиком в темную узкую щель, они увидели его совсем близко – шагах в двадцати. Можно было подумать, что, свернув с улицы, тот уже не бежал, а двигался прогулочным шагом.
Миногин, водитель и отставший от них на десяток шагов Ефим бросились к своему обидчику.
И зря.
Из-за крутого заборного колена выступила группа мужчин. В руках они держали новенькие белые черенки лопат, витые арматурные стержни и обрезки труб. Ефим не удивился, заметив с краю невысокого мужичка со скучающим лицом. Даже кусок арматуры он держал как-то без настроения. Казалось, вот сейчас стальной прут выскользнет из его вялых рук и упадет на мягкую черную землю. Но Ефим-то уже знал, какие на самом деле стальные руки-клещи были у этого невзрачного подручного Виктора Сергеевича Секаченко.
– Назад! Засада! – крикнул майор.
Повторять не пришлось. Миногин и его водитель среагировали профессионально: мгновенно развернулись и устремились к видневшемуся выходу из щели.
Но они недооценили противника.
Светлеющую скважину улицы преградила новая группа с длинными предметами в руках. Ефим и столичные гости оказались в западне.
Мимикьянов знал за собой такое свойство: иногда, как правило, конечно, в минуты опасности, ему усилием воли удавалось изменять скорость течения времени. Или, правильнее будет сказать, он начинал соображать так быстро, что казалось, время густело и почти останавливалось. Мир вокруг двигался, как в замедленной киносъемке.
В долю секунды майор вогнал себя в это состояние и начал искать выход
Окинув взглядом окружающее пространство, майор заметил несколько вбитых в стену пилорамы железных скоб. Когда-то они, видимо, держали водосточную трубу.
– Вверх! – показал он Миногину на цепочку крючьев. – На крышу!
– Давай! – толкнул Вольтемир Николаевич водителя.
Тот неожиданно легко, цепкой летучей мышью взлетел по стене и упал на крышу. Следующим уверенно рванул вверх начальник службы безопасности «Спецприбора».
А на Ефима в это время с двух сторон надвигались две живые стены.
Ефим раздумывал долю секунды. Он сунул руку в карман и нашел там, то, что нужно.
– А, ну, ложись, шакалы! У меня гранта! Взорву! – гаркнул Ефим, поднимая над головой связку своих многострадальных ключей.
Противники на секунду замешкались. Ефим взялся рукой за скобу над головой и подтянул себя вверх. Он как будто успевал. Но вдруг, схватившись за следующий крюк, майор почувствовал, как он плавно выползает из старой кирпичной кладки. Еще немного – и он бы полетел спиной вниз. Но тут Ефим увидел перед глазами чью-то короткопалую ладонь и услышал голос Миногина:
– Давайте руку! Я держу!
Ефим схватил крепкую ладонь. Помогая себе обеими ногами, подтянулся и перехватил свободной рукой скобу на самом верху стены. Собрал все силы и выбросил свое тело на крышу пилорамы.
Нагретый дневным солнцем гудрон слегка прилипал к подошвам, будто грозил незваным гостям: «вот приклею вас сейчас намертво, и останетесь здесь навсегда, пока не высохнете, как эти прошлогодние тополиные сережки!»
Беглецы пересекли крышу и обнаружили примыкающую к пилораме пристройку с крышей из волнистого шифера. Она был ниже здания пилорамы метра на полтора, и с нее добраться до земли было совсем просто.
Когда они уже готовились спрыгнуть со здания пилорамы, Ефим оглянулся и увидел: над противоположным срезом крыши одна за другой появились темные головы. Противник не успокоился и начал преследование.
Беглецы спрыгнули на мягкую землю. Рядом начиналась натоптанная дорожка. Она вела к штабелям из толстых сосновых бревен. Выбирать не приходилось. Охотники, ставшие дичью, бросились по дорожке к штабелям.
И попали в лабиринт, образованный стенами из лежащих друг на друге громадных бревен.
Они бежали, сворачивая то в одну, то в другую сторону, пока, наконец, снова не оказались в тупике. С двух сторон их окружали стены из рыжих сосновых стволов, а впереди располагался навес: плоская крыша на деревянных столбах и задняя стена из блестящего гофрированного железа.
Под навесом стояли несколько больших деревянных ящиков защитного цвета. На ящиках трафаретом были нанесены черные цифры и буквы. Ефим сразу понял, что это такое. Под навесом находилась заводская тара, в которой перевозили танковые двигатели. Не место здесь было танковым моторам. Совсем не место. Ефим знал, двигатели для боевых машин могли находиться только на заводской территории, на охраняемом складе мобилизационного резерва. И нигде больше.