Глаза и уши режима: государственный политический контроль в Советской России, 1917–1928
Шрифт:
При этом политический контроль неразрывно сочетался с политическим сыском. Материалы, получаемые в процессе политического контроля населения, являлись основой для так называемых «агентурных разработок». Например, Иваново-Вознесенская губЧК в отчете за май — ноябрь 1921 года сообщала, что секретным отделением, «главная цель которого борьба в среде различных партий и групп антисоветского характера <…> завербованы осведомители и насажены там, где этого требует работа». 20 августа 1921 года руководство Иваново-Вознесенской губЧК доложило в Секретный отдел ВЧК, что завербован осведомитель в эсеровской организации. В результате в 1921 году было возбуждено четыре уголовных дела по обвинению в принадлежности к антисоветским партиям [571] .
571
Рыжиков А. В. Иваново-Вознесенская губернская чрезвычайная комиссия… С. 197–198.
Во время «чистки вузов» в 1924 году, в которой ОГПУ было активнейшим участником, Ф. Э. Дзержинский писал В. Р. Менжинскому 15 мая 1924 года:
В связи со слухами и настроением студенчества необходимо: 1) Усилить нашу работу по информации и агентуре среди студенчества; 2) Создать нашу оперативную тройку — как это было всегда в тревожные моменты… 4)
572
Ф. Э. Дзержинский — председатель ВЧК — ОГПУ. 1917–1926. С. 548–549.
В этот период Секретный отдел готовил ежедневные сводки о настроениях студентов, доклады о состоянии вузов. Был намечен определенный процент студентов для исключения из вузов. В ночь с 19 на 20 мая 1924 года на квартире Алицкого были арестованы 15 студентов. При обыске было обнаружено 220 экземпляров листовок и заготовленной бумаги на 600 экземпляров. Изъятые при обыске около пуда шрифта, студенческий журнал «Стремление», листовка Московского бюро ПСР и «Воля России» к съезду бывших эсеров позволили предположить, что «арестованная публика эсерствующего толка» [573] . Формально «чистка вузов» должна была отсеять прежде всего неуспевающих. Но на деле все обстояло иначе. Подводя итоги чистки омских вузов, ПП ОГПУ Сибири отмечало «самую тесную связь» комиссий с ОГПУ. Отмечалось, что из общего числа студентов исключены 329 человек, из которых членов и кандидатов РКП(б) — шесть человек и членов РКСМ — четыре человека. И лишь последние исключены как академически неуспевающие [574] .
573
Боева Л. А. «Особенная каста»… С. 119.
574
Василевский В., Сушко А. В. «Стражи революции»: органы ГПУ — ОГПУ в Омском Прииртышье. Омск, 2016. С. 116.
В сводке Ленинградского ОГПУ «О политическом состоянии губернии» за период с 15 по 22 ноября 1924 года отмечалось, что среди исключенных в связи с «чисткой вузов» студентов выявлена организация, стремящаяся добиться «восстановления в правах студентов или, в крайнем случае, облегчения условий экстерничества (так в тексте. — В. И.). <…> Удалось ввести в центр своего осведома, принявшего даже участие в поездке с делегацией в Москву и тесно связавшегося там с СО ОГПУ. <…> Разработка продолжается» [575] . В докладе Ленинградского ОГПУ «О состоянии вузов» за ноябрь — декабрь 1923 года указывалось, что во 2-м Политехническом институте студентами второго курса электромеханического факультета Д. Насоновым и архитектурного факультета В. Н. Наумовым создан Союз борьбы против евреев, цель которого «не пропускать на ответственные посты института евреев». Тут же сообщалось, что «со стороны ПГО [Петроградского губернского отдела] приняты меры к более детальному выявлению физиономии этой нелегальной организации, но т. к. не имеется необходимого крайне внутреннего осведомления по самой организации, то на результаты надеяться трудно» [576] .
575
ЦГАИПД СПб. Ф. 16. Оп. 5. Д. 5907. Л. 8.
576
Там же. Д. 5919. Л. 11–12.
По данным историка А. Ю. Рожкова, в Соловках находились 27 ленинградских студентов, арестованных в апреле 1924 года. В 1926 году в Бутырскую тюрьму в Москве доставили 32 студента из Ленинграда, протестовавших против «чистки вузов». Из них 17 человек расстреляли [577] .
Примером типичной разработки на основе перлюстрации может служить дело Н. А. Ильинского. 10 августа 1926 года бывший комсомолец, сын священника из подмосковного села Троицкого Подольского уезда 19-летний Николай Ильинский отправил письмо в британскую миссию в Москве. В нем он резко критиковал политику советской власти и коммунистической партии; обвинял их в том, что, «придя к власти путем обмана и демагогии, теперешнее русское правительство вместо свободы дало народу ГПУ», что в условиях НЭПа «начинается дикая оргия взяточничества, казнокрадства, хищений», что «русский рабочий класс получил иго еще большее и худшее, каким являлся царизм». Автор письма просил принять его в британское подданство, «поместить… письмо в Ваши уважаемые газеты» и указал свой полный адрес. После перлюстрации и конфискации письма за автором было установлено наблюдение, а 27 октября 1926 года он был арестован по обвинению «в сношениях с представителями иностранного государства с целью склонения его к вооруженному вмешательству в дела СССР».
577
Рожков А. Ю. Молодой человек 20-х годов: протест и девиантное поведение // Социологические исследования. 1999. № 7. С. 132.
Любопытно, что протокол допроса юноши, который не скрывал своих взглядов, был направлен следователем начальнику ОО Т. Д. Дерибасу, а затем переслан в ЦК ВКП(б). Постановлением Особого совещания при Коллегии ОГПУ от 19 ноября 1926 года Н. А. Ильинского заключили в лагерь сроком на три года. И только в 1993 году он был реабилитирован [578] .
К концу 1924 года на учете только Секретного отдела ОГПУ состояло 99 680 человек, в том числе в Москве — 19 364, в Ленинграде — 1829, в Северо-Западной области — 3508, в Белоруссии — 2865, в Сибири — 2121, на Урале — 1925, по Юго-Востоку — 1181, в Средней Азии — 660, в Крыму — 417 человек [579] . Сопоставив это число с количеством арестованных по политическим делам за 1924 год — 4097 человек, можно, как нам представляется, с определенной осторожностью сделать вывод, что репрессиям в тот период подвергалось около 4 % людей, оказавшихся в сфере внимания политического сыска [580] . Если же учитывать число осужденных за 1924 год органами ОГПУ — 12 425 человек, а сюда, видимо, вошли и арестованные ранее, то этот процент увеличится до 12,5 [581] . В последующие годы число осужденных по политическим делам значительно растет: в 1926
578
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 85. Д. 170. Л. 45–46, 47; Справка Центрального архива ФСБ от 22.06.1994.
579
РГАСПИ. Ф. 76. Оп. 3. Д. 306. Л. 148.
580
Там же. Д. 362. Л. 2. Докладная записка Н. В. Крыленко в Политбюро ЦК РКП(б).
581
Попов В. П. Государственный террор в Советской России 1923–1953 гг. (источники и их интерпретация) // Отечественные архивы. 1992. № 2. C. 28.
582
Там же.
Ил. 2. Копия письма Н. А. Ильинского в Британскую миссию в Москве (10 августа 1926 г.). Источник: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 85. Д. 170. Л. 45–46
Ил. 3. Справка на Н. А. Ильинского, подготовленная контрразведывательным отделом ОГПУ (30 октября 1926 г.). Источник: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 85. Д. 170. Л. 47
Другим важнейшим направлением получения информации о реальных настроениях населения являлась перлюстрация. В течение 1920–1921 годов шел процесс передачи почтово-телеграфного контроля из Наркомата по военным и морским делам в ВЧК. Выше отмечалось, что в августе 1920 года почтово-телеграфный контроль был передан Особым отделам. 4 апреля 1921 года ВЧК издала свою ведомственную «Инструкцию о взаимоотношении между военной цензурой и почтово-телеграфным ведомством» [583] . 11 мая 1921 года за № 127/с был издан приказ «О значении военной цензуры и ее месте в системе органов ВЧК».
583
Батулин П. В. Когда советская почтово-телеграфная цензура стала перлюстрацией? С. 189.
В нем отмечалось, что «многие ЧК и Особотделы смотрят на Отделения ВЦ [военной цензуры], как на излишний и чужой придаток <…> ВЦ отделения жалуются на недостаточное снабжение их личным составом, так и техническими принадлежностями, вследствие этого работа хромает». Всем «председателям и начальникам ЧК и ОО» предлагалось не позже 15 июня «представить свои соображения о самом целесообразном использовании Отделов ВЦ» [584] . Согласно Постановлению СНК РСФСР от 1 августа 1921 года, совместному приказу РВСР и ВЧК за № 1708/293 9 августа 1921 года, Управление военной цензуры штаба РККА было полностью передано в ведение ВЧК с 1 августа 1921 года и стало подотделом военной цензуры Информационного отдела ВЧК. Начальником подотдела был назначен И. Я. Верба [585] . 22 ноября 1921 года его сменил Б. Е. Этингоф, И. Я. Верба остался его помощником [586] .
584
ГАРФ. Ф. Р-9401. Оп. 2. Д. 517. Л. 219.
585
РГВА. Ф. 7. Оп. 1. Д. 200. Л. 44, 47, 49; ГАРФ. Ф. Р-9401. Оп. 2. Д. 518. Л. 40–41.
586
Кокурин А. И., Петров Н. В. ГПУ — ОГПУ. 1922–1928. С. 112.
1 декабря 1921 года был создан Отдел политконтроля (ПК). В соответствии со штатным расписанием его начальником стал Б. Е. Этингоф, заместителем — И. А. Медведев, начальником 1-го отделения (печати и зрелищ) — Г. А. Галгут, 2-го отделения (почтово-телеграфное) — Н. Г. Архипов. С 1 мая 1923 года отдел ПК возглавил И. З. Сурта [587] . Впоследствии, 1 ноября 1924 года, отдел был объединен с Информационным отделом в Отдел информации и политконтроля. Он включал уже пять отделений. Начальником отдела с 28 июля 1924 года являлся Г. Е. Прокофьев. Его помощниками были Н. Н. Алексеев, А. С. Буцевич, С. Н. Маркарьян и И. А. Медведев. Секретарем ИНФО и ПК был И. Ф. Соловьев. 1-е отделение возглавил М. З. Андреев, 2-е — Б. Е. Найман, 3-е — А. П. Крымский, 4-е — А. Г. Лундин, 5-е — В. В. Артишевский [588] . 17 февраля 1926 года Г. Е. Прокофьев был назначен начальником Экономического управления ОГПУ, оставаясь начальником ИНФО и ПК. Но 15 июля 1926 года его сменил Н. Н. Алексеев, заняв этот пост до февраля 1930-го [589] .
587
Кокурин А. И., Петров Н. В. ГПУ — ОГПУ. 1922–1928. С. 114, 116.
588
Там же. С. 122.
589
Там же. С. 122–123.
С 30 июля 1927 года Информационный отдел вошел в состав Секретно-оперативного управления ОГПУ [590] . Приказом Административно-организационного управления ОГПУ № 282 от 1 декабря был введен (с того же числа) новый штат Центрального аппарата. Согласно ему, Отдел информации и политконтроля состоял из восьми отделений и насчитывал 95 сотрудников. В это время отдел возглавлял Н. Н. Алексеев, у которого было два помощника — И. В. Запорожец и Я. С. Визель. Должность секретаря отдела занимал В. А. Кучеров, его помощником был М. К. Соснин [591] .
590
ГАРФ. Ф. Р-9401. Оп. 2. Д. 527. Л. 292.
591
Кокурин А. И., Петров Н. В. ГПУ — ОГПУ. 1922–1928. С. 123.