Глаза ребёнка
Шрифт:
— Проверили их по архивам ФБР. И по нашей собственной картотеке отпечатков пальцев.
— И это убедило вас в том, что ни одно из посещавших квартиру мистера Ариаса неустановленных лиц не имело прежде неприятностей с полицией?
— Это убедило нас в одном, — произнес Монк, поправляя очки, — что неидентифицированные отпечатки принадлежат тем, кто не значится в тех досье, к которым у нас имеется доступ.
— И это вас никак не насторожило?
Монк окинул ее подозрительным взглядом.
— Но миссис Келлер узнала
— Или миссис Келлер показалось, что она его узнала, — негромко, точно разговаривая сама с собой, заметила Мастерс. — Инспектор, скажите, когда вы впервые обсуждали эту версию с окружным прокурором? Не с мистером Салинасом, а с самим Маккинли Бруксом?
Паже не успел моргнуть глазом, как Салинас вскочил на ноги.
— Возражаю! — выпалил он. — Охрана правопорядка — прямая обязанность окружного прокурора. О чем бы мистер Брукс ни говорил с инспектором Монком или любым другим служащим правоохранительных органов — это не имеет отношения к конкретным уликам против мистера Паже. Мисс Мастерс старается показать некую изнанку этого дела, которой просто не существует.
— Так ли уж не существует? — проронила Кэролайн и повернулась к судье Лернеру. — Мы считаем, что мистер Брукс имеет самое непосредственное отношение к делу против мистера Паже, как, возможно, и к тому, что это дело вообще появилось на свет. Ваша честь, правосудие только тогда будет объективно, когда окружные прокуроры перестанут соваться в политику.
Салинас принял возмущенную мину.
— Это клевета, порочащая достоинство окружного прокурора Брукса, — заявил он.
Кэролайн ухмыльнулась.
— Виктор, только представьте себе, в какое дурацкое положение я попаду, если инспектор Монк сообщит, что мистер Брукс в разговоре с ним бесстрашно настаивал, чтобы тот проверил все версии, куда бы они ни вывели. Впрочем, я уверена, инспектор Монк без чужой подсказки знает, как это делается.
Паже заметил, что при этих словах Монк натянуто улыбнулся; вслед за этим Кэролайн обратилась к Лернеру.
— Точно так же и начальство мистера Салинаса заранее знало, что защита подвергнет сомнению объективность всего расследования. Для нас принципиально важно установить, что полиция или обвинение по неведомой нам причине ре упустили из виду какой-либо возможной версии.
Лернер устало вытер лоб платком и посмотрел на висевшие в зале часы.
— Согласен с адвокатом защиты, — наконец произнес он. — Но если все ваши дальнейшие вопросы свидетелям будут строиться в форме обвинения, я положу этому конец.
Каким-то образом Паже было ясно, что такого никогда не произойдет. Когда Кэролайн снова повернулась к Монку, на лице у того была маска непроницаемости.
— Так когда же вы впервые обсуждали это дело с Маккинли Бруксом? — спросила она.
— Через два дня после того, как было обнаружено тело мистера
— При каких обстоятельствах состоялся этот разговор?
Монк растерянно откинулся на спинку стула.
— Мистер Брукс позвонил мне по телефону и пригласил к себе.
— Расскажите, к чему сводился главный смысл этого разговора?
— Окружной прокурор Брукс хотел предупредить меня, — понуро уставившись себе под ноги и тщательно подбирая слова, промолвил Монк, — чтобы к данному делу подошли со всем вниманием.
— Разве не так вы обычно подходите к каждому своему делу? — не без издевки заметила Кэролайн. — Или прокурору необходимо периодически напоминать об этом полиции?
Стараясь держать себя в руках, Монк ответил:
— Окружной прокурор считал, что это дело имеет политическую окраску.
— В связи?
— В связи с тем, что в нем оказался замешан мистер Паже.
На лице Кэролайн отразилось недоумение.
— Откуда же это было известно мистеру Бруксу?
Чарлз Монк заметно смешался.
— Он каким-то образом знал о связи мистера Паже и бывшей жены мистера Ариаса.
— Ведь вы не говорили ему о смерти Рикардо Ариаса?
— Нет.
— Откуда же мистер Брукс узнал об этом?
Монк рассеянно потер нос.
— Я не знаю.
Всем своим видом Кэролайн давала понять, что ее начинает забавлять сия процедура.
— За время пребывания в должности мистера Брукса сколько дел об убийстве вам довелось расследовать?
— Сотню. Или около того.
— И сколько раз вам приходилось работать в непосредственном контакте с окружным прокурором Бруксом?
— Два раза, — изрек Монк после минутного размышления.
— Что же это были за случаи?
— Во-первых, резня пару лет назад, когда вооруженный громила расстрелял шестерых. — Монк помолчал. — Во-вторых, дело Карелли.
— В котором фигурировала Мэри Карелли, верно? Тележурналистка, которую обвиняли в убийстве прозаика Марка Рансома.
Инспектор напоминал человека, который изо всех сил старается сохранить невозмутимый вид.
— Да, верно, — произнес он.
— Можете ли вы сказать, что этот процесс привлек повышенное внимание общественности?
— Все дела были непростые, а жертвы этих преступлений, увы, мертвы. Однако действительно можно сказать, что именно дело Карелли получило наибольший резонанс в обществе.
— Чем закончился этот процесс?
Монк посмотрел на нее с нескрываемой иронией.
— Окружной прокурор проиграл это дело.
— Кто был защитником мисс Карелли?
— Мистер Паже. И миссис Перальта.
— И просто ради того, чтобы помнили будущие поколения, — с улыбкой промолвила Кэролайн, — кто был судьей на данном процессе.
— Судьей были вы.
Кэролайн удовлетворенно кивнула.
— В ходе вашего первого разговора с мистером Бруксом упоминал ли он о деле Карелли?