Глинглокский лев. (Трилогия)
Шрифт:
Глаза Айрин на мгновение затуманились.
— А он? — спросила она и отчего-то покраснела.
— И он тоже, — твердо сказал Георг. — Завтра с графом Вальмондом рассчитаются от его имени, пускай все думают, что причина в этом. Он тоже так должен думать.
Вот и долгожданный вызов к магистру ордена Корвину Талботу. Рустам с затаенной тоской подправил орденский белый плащ. Сегодня он его надевает в последний раз. Вызов к магистру в данных обстоятельствах может означать только одно — отставку.
— Недолго я пробыл найманом, — сказал себе Рустам,
Немудреная шутка не помогла, наоборот, ко всему прочему добавилась тоска по навсегда утраченной родине.
* Игра слов: найман, дулат, аргын — наименования казахских родов.
Рыцари-найманы, находившиеся в приемной магистра Корвина, отдали Рустаму честь, а вестовой магистра провел его в кабинет без очереди. Они уважали его и отдавали должное его заслугам, но никто из них не хотел бы оказаться на его месте.
Магистра в кабинете не было, и Рустаму пришлось ждать. Это были тяжелые минуты. Наедине со своими мыслями и тягостным ожиданием. И прошлое и будущее виделось Рустаму только в черном свете. Напряжение последних месяцев выходило из него звенящей тоской. Так чувствуют себя, наверное, спортсмены, добившиеся права участвовать в Олимпиаде и лишенные этой возможности в последние минуты перед отъездом. Когда все усилия идут прахом и все кажется тщетным и лишенным смысла.
Еще бы немного, и Рустам стал бы биться головой об стену. Слава всевышнему, магистр Корвин вернулся вовремя, избавив его от этой сомнительной процедуры.
— Радуйся, — бросил ему магистр еще с порога.
— Чему? — удивился Рустам.
А в голове промелькнуло: «Неужели оставят в ордене?»
— Только что от его величества. Говорили о тебе.
Сердце Рустама наполнилось надеждой. «Пусть только оставят, а я уж докажу, что обузой не буду…»
— Быть тебе бароном, — огорошил его магистр.
— Чего?! — Лицо Рустама вытянулось. Тут и разочарование, и удивление вкупе с полным непониманием происходящего.
— Чего слышал, — весело ухмыльнулся Корвин. — Его величество добр к своим найманам. Дитона пожаловали замком, твои услуги оценили выше, будешь бароном.
— Зачем бароном? — выскочило у Рустама. — Я в ордене хочу остаться.
— Чудак-человек, — Корвин все еще улыбался, — ты же понимаешь, что для ордена ты уже не годен. Так будешь бароном. Представляешь, БАРОНОМ…
— Да хоть графом! — невежливо выпалил Рустам. — Зачем мне это? Я думал, оставят в ордене, а тут…
Он скривился и даже застонал с досады. Улыбка сползла с лица магистра. С одной стороны, следовало разозлиться — тут такая милость, а он, видишь ли, недоволен, паршивец… А с другой стороны, порыв Рустама пришелся Корвину по душе. Другой бы пустился в пляс на его месте, а этот
— Сядь, — велел он Рустаму, а сам возбужденно прошелся по кабинету. Остановившись возле понурившегося Рустама, взволнованно заговорил: — Переживаешь? Молодец, хвалю… но ведь глупо. Ты ведь знал, что не годен. Знал… Даже я не могу с этим ничего поделать, совесть не позволит. В общем, не мельтеши. Будешь бароном, и все тут. Бароны, между прочим, тоже службу должны нести. Так что можешь считать, что тебя просто перевели на другую должность. Был егерем — стал найманом, был найманом — стал бароном…
— А обратно в егеря нельзя?
— Что?! — взвился магистр.
Привлеченный шумом, в кабинет заглянул вестовой, но под бешеным взглядом магистра тут же выскочил обратно, плотно прикрыв за собой двери. Несколько долгих минут Корвин восстанавливал самообладание. Все это время Рустам молча сидел перед ним на стуле.
Уже совершенно себя контролируя и даже удивляясь, с чего это вдруг он позволил себе так разволноваться, Корвин сел за свой письменный стол.
— Короче, так, — сказал он спокойно и категорично, — дурку мне тут не валяй. Его величество сказал — будешь бароном, значит, будешь бароном. Воспринимай это как хочешь. Главное, что остальные воспримут это как награду и будут служить еще усерднее.
Рустам пожал плечами, разочарование притупилось, вспыхнувшая было надежда погасла. Чего же тогда спорить?
— А каким бароном? — спросил он вяло.
Корвин удовлетворенно качнул головой: вот так-то лучше, а то устроил здесь комедию. Уже давно никто не заставал его врасплох. А тут какой-то юнец, и на тебе…
— Будешь бароном Гросбери, — сказал он почти буднично.
— Чего?! — повторно повысил Рустам голос, враз растеряв всю свою понурость и покорность. — Как это Гросбери?!
— Запросто! — отрезал Корвин. Уж во второй-то раз его выбить из равновесия не удастся. — Сядь и не ори! Я пока еще твой магистр и командир, рыцарь! Рустам сел на стул и спросил уже спокойнее:
— Почему Гросбери? Там же баронесса… С ней что-то произошло? Неужели она… неужели ее…
Рустам не договорил. Мысль о том, что с Айрин что-то случилось, показалась ему дикой. Магистр не стал его томить:
— Нет, ничего особенного с ней не произошло, жива и здорова.
Рустам с облегчением вздохнул и тут же недоуменно нахмурился:
— А тогда как же?…
— Очень просто. Женишься на ней и станешь бароном. Дело житейское…
И вот тут-то и начались непредвиденные королем трудности. Да и кто бы мог предугадать, что заштатный рыцарь с таким упорством будет отказываться от титула? Своим упрямством Рустаму удалось второй раз за день вывести магистра Корвина из себя. Магистр убеждал, магистр давил, магистр просил… Рустам упрямо стоял на своем: из ордена, если уж на то пошло, он уйдет. Но становиться бароном, да еще и вот так, женившись по приказу, без любви и против воли самой Айрин (насколько он понял из объяснений магистра Корвина), он не будет.