Глобальное политическое прогнозирование

Панарин Александр Сергеевич

Такие соображения — повод для большого поворота истории, но не его главный смысл. Последний состоит в том, чтобы найти принципиально новые основания консолидации людей XXI века, ибо наследие западного модерна, распространяемое в ходе вестернизации по океанической горизонтали планеты, сегодня больше разъединяет, чем объединяет. Каковы ключевые понятия вестернизированной горизонтальной оси? Успех и могущество, богатство и власть над миром.

Вестернизироваться — значит войти в состав богатого и сильного Севера, господствующего над бедным и зависимым Югом. Напротив, ключевым понятием геополитической вертикали является солидарность обделенных и угнетаемых, выдерживающих натиск самонадеянных стратегов

однополярного мира.

Провал проекта возвращения России в "европейский дом" — за спиной предоставленных своей участи "азиатов" из ближнего и дальнего зарубежья — важнейший факт современной мировой истории, готовящий ей качественно новый поворот. Этот циничный проект секуляризированного сознания, достигшего своей крайней потребительско-гедонистической стадии, провалился и потому, что не соответствовал глубинным духовным интенциям российской цивилизации и назревшим задачам мировой истории. Выбытие России из числа господ мира сего, как будто вписывающееся в замыслы победителей в холодной войне, на самом деле означает разрыв готовой сомкнуться горизонтальной оси вестернизации, ибо такое смыкание закрывало перспективы объединения Севера и Юга, выводило бы последний за черту современной цивилизации, окончательно замыкая его в гетто.

Задача мировой истории состоит в том, чтобы разорвать эту горизонталь, грозящую превратить Восток в подручного и пособника ищущего безраздельной гегемонии Запада. Пора понять, что все современные западные концепции плюрализма и столкновения цивилизаций направлены не столько на культурную реабилитацию Востока, сколько на подрыв его внутренней солидарности, а также солидарности с бедным Югом. "Конфликт цивилизаций" — это превращенная формула старого имперского лозунга "разделяй и властвуй".

В современной духовной истории мира содержатся две программы: одна — культурологическая, связанная с реабилитацией богатейшего наследия цивилизаций Востока, с герменевтической расшифровкой и переводом их специфического языка на язык современных практик; другая — духовно-религиозная и нравственная, связанная с задачами спасения мира, погружаемого в социал-дарвинистские джунгли естественного отбора и борьбы всех против всех.

Учитывая то, каким обеднением мировой культуры грозит запоздалый европоцентризм, представленный сегодня в наихудшей версии американоцентризма, первая из названных программ имеет несомненно большое значение. Если филологи-герменевтики позднего Средневековья и Возрождения открыли Европе мир античности и тем подарили ей новую историческую судьбу, то современные герменевтики-востоковеды, возможно, осуществляют не менее грандиозную задачу. Но все же при всей ее грандиозности она уступает по значению для человечества другой задаче — преодолеть угрозу социал-дарвинистского вырождения мировой цивилизации и сползания человечества к варварству "естественного отбора", который способен стать не только экономическим, но и физическим торжеством ни с чем не считающейся грубой силы.

Это предполагает активизацию совершенно особой элиты, у которой моральная впечатлительность к изъянам и неустройствам современного мира и статусу в нем обиженных и обездоленных стоит на первом месте. Что касается тех, кого выдвинула на роль элиты новейшая вестернизационная неоконсервативная или неолиберальная волна, то они всего за несколько лет успели разоблачить себя в качестве антиэлиты, играющей не на повышение, как пристало настоящей элите, а на всемирное понижение — нравственное, интеллектуальное, культурное. В свете этих новых приоритетов становится ясно, что строительство новой геополитической вертикали Север — Юг, проходящей через евразийский хартленд и олицетворяемый союзом России и Индии, требует огромной духовной работы.

Направление этой

работы задается не только герменевтическими проблемами нахождения согласованности архетипов, символики и языка двух великих цивилизаций — православной и индо-буддистской. Эти культурологические усилия превратятся в стилизацию, вполне отвечающую установкам теории "плюрализма цивилизаций", если не подчинить их более высокой задаче — высветлению нравственного ядра двух великих традиций, связанного с установками солидарности и сострадательности к нищим духом, к нестяжателям нашего стяжательного века. Духовной доминантой нового евразийского союза, построенного на основе геополитической вертикали, является нравственно-религиозный дух солидарности и сострадательности, а не культурологические откровения рафинированной герменевтики при всей их важности.

Это открывает совершенно новые мироустроительные возможности предполагаемого союза, которые гегемонистская оптика господ мира сего в принципе не способна разглядеть. Открывается перспектива новой кристаллизации мира, качественно новой центростремительности, способной организовать пространство расколотого мира на основе тех императивов, которые "экономикоцентристы" глобализма склонны начисто игнорировать. Эти императивы заложены в текстах всех великих мировых религий, но только активизация нравственно-солидаристского сознания способна высветить их тождество, несмотря на различия языка, канона и ритуала.

Эта новая вертикаль, вырастающая в том самом месте, где прервалась горизонталь всемирной вестернизации — в центре Евразии, будет нести и другую нагрузку: противостоять гегемонистским планам "однополярности". Союз России и Индии обладает колоссальным антигегемонистским потенциалом, который только сегодня, в логике ответа на полученный вызов, и может по-настоящему раскрыться. Каждый из участников этого союза несет в его копилку свои резервы и ресурсы. Резервом России является потенциал, накопленный в течение трехсотлетнего периода, прошедшего со времен петровской модернизации. Это потенциал нравственно неподпорченного модерна, памятующего об универсалиях Христианства и Просвещения.

На Западе давно уже наблюдается процесс вырождения Просвещения, теряющего интеллектуальный и моральный кругозор и вырождающегося в технологию успеха. Но даже научное знание, не говоря уже о нравственно-религиозной духовности, не должно целиком превращаться в "непосредственную производительную силу", но должно сохранять интуиции более высокого порядка, приберегаемые на долгосрочную интеллектуальную и моральную перспективу. Иными словами, наука не может целиком ориентироваться на горизонталь "земных" интересов данного поколения, впадать в грех социоцентризма. Именно социоцентризм, противопоставляющий человека в качестве продукта "социальной материи" космосу, стал предпосылкой вырождения знания в знание-власть, снабжающее человека средствами покорения мира, но не сопричастности ему, чему учила древняя мудрость.

В России Просвещение, наложившись на специфическую традицию православия, лучше сохранило космические и духовно-телеологические интуиции и интенции, касающиеся высших смыслов бытия. Собственно, если иметь в виду нынешний урон российскому Просвещению, связанный с утечкой умов и подрывом материально-инструментальной базы науки, то он затронул преимущественно знание-продукт или знание-товар, что только и может быть похищенным или вовлеченным в рыночные "игры обмена". При всей значимости последнего будем все же отдавать себе отчет в том, что более важным является сохранение духовных и культурных источников, родников знания. Приобщенные к этим родникам деятели Просвещения не могут уехать, ибо система приоритетов не такова, чтобы поддаться соблазнам потребительского общества и "морали успеха".