Глоток Солнца

Сподвижный Денис Александрович

Самый ценный мой трофей - личный дневник какого-то унга. Не все страницы в нем сохранились, но это было первое сокровище, которое я нашла. Я почувствовала его под землей, когда слонялась за пределами Фрактала. Я не сразу смогла прочитать, что там написано. До этого все книги были на одном языке, на котором мы все и разговариваем. Потом я нашла "английскую" азбуку и постепенно изучила все символы. Но унг писал на другом языке, известном лишь некоторым эдемам. Я, как и бабушка, также немного знаю его. Помню, в детстве отец часто рассказывал мне сказки на этом языке. Я говорю на нем редко, но порой мне кажется, что он и есть мой родной язык.

Чтобы прочитать дневник унга,

потребовалось несколько лет. Некоторые символы я выведала у Никиты, хотя он так и не поведал мне, как называется этот необычный язык.

Никита из чужаков, много лет назад пришел из другого Фрактала. Обычно такие, как он, философию нашего вождя защищают еще более ревностно, чем остальные эдемы. Так что спрашивать чужаков о жизни за пределами поселения бессмысленно. Но мне Никита рассказывал о прошлом. Очень редко и очень мало. Мне кажется, старейшины внимательно наблюдают за ним, ведь прогнать не могут, но самого Никиту боятся. Почему, я не знаю. Видимо, считают, что он слишком хорошо помнит прошлое.

Хоть я и смогла прочитать весь дневник, все равно почти ничего не поняла. Унг редко четко излагает мысли. Это похоже, скорее, на список его любимых фраз или что-то в этом духе. Даже не понимая смысла слов, я часто осторожно перелистываю страницы. Даже вид обычной серой тетради успокаивает меня.

Я спрятала дневник под всеми другими ценностями в коре старого дуба и пообещала себе, что однажды буду знать достаточно, чтобы понять все, что в нем написано.

Я петляю по лесу, уходя все дальше в горы. Я здесь не в первый раз, а вот Аврея вряд ли часто выбирается в такую даль. Мое сердце все еще пропускает удар от ужаса при каждом слове Авреи, но ее голос звучит дальше, и я чувствую: мысленно она меня так и не нашла. Похоже, я совершенствуюсь, если правой руке вождя уже не так просто схватить меня и притащить за шиворот в селение.

Я наворачиваю круги до тех пор, пока, наконец, чувствую, что Аврея спустилась к подножью горы и направляется к Фракталу. Мне тоже пора домой. Но я медлю: с вершины горы наверняка открывается прекрасный вид.

Я приближаюсь к краю обрыва. Осторожно, так, чтобы в поселении меня никто не заметил. Вот была бы дерзость: я гордо стою на вершине горы, волосы красиво развеваются на ветру. Даже не могу предположить, какое наказание мне бы придумали. За наркотики, о которых нам твердят с самого детства, но никто из нас никогда их в глаза даже не видел, предусмотрено жестокое наказание: эдема не подпускают к народным собраниям и праздникам, он оказывается в полной изоляции (по сути именно так я и живу), хуже того, могут установить контроль за мыслями и настроением. Но самое серьезное: преступнику запретят медитировать вообще до конца жизни. И он никогда не увидит Вселенную. Никогда не установит контакт с жителями других планет.

Думаю, если кто-нибудь заметит меня здесь, в горах, наказание будет не менее суровым.

Я выглядываю из-за деревьев - и у меня перехватывает дыхание от такой неземной красоты. Я вижу все. Аметистовую аллею, Туннель богини Иоланты. Цветы сияют всеми оттенками фиолетового. За главным парком - темно-зеленый лес Фрактала. В самом сердце его находится Воронка. Там растут три огромных дуба, которые мы зовем Близнецами. Я и отсюда вижу их могучие переплетенные кроны. А дальше, насколько простирается горизонт, горбятся холмы, покрытые густой бархатной травой. За ними, на юге Фрактала, виднеются скалы - гордые и яркие. Они выше других горных хребтов, окружающих поселение с четырех сторон, как верные стражи.

Если я что-то искренне и люблю во Фрактале, так это его красоту. Я могла бы наслаждаться ею часами, днями и даже

годами, но мне нужно осуществить свой коварный план. А план таков: хочешь спрятать нечто так, чтобы никто не нашел, оставь это на самом видном месте. Рискованно, конечно, но меня это выручало не один раз. Поэтому я возвращаюсь во Фрактал и решаюсь запрятать сумку в Аметистовой аллее - главном парке нашего поселения. Это священное место для эдемов. Боюсь даже осознать, кто я такая. Точно больше, чем просто преступница. Узнай ближние о моих проделках, они бы назвали меня предателем. Страшное слово. Пугает даже меня. Но бесцельно прожитая жизнь пугает меня еще больше. Я должна знать правду. Я должна быть тверда в своих убеждениях.

Ноги подкашиваются от ужаса и чувства вины, однако я продолжаю двигаться. Не знаю, куда приведет меня эта дорога. По крайней мере, сейчас я вижу, она уходит во Фрактал.

ГЛАВА 2

Габриэлла

Здесь всегда шумно и при этом тихо. Близнецы величественно возвышаются над лесом. Под корнями и ветвями деревьев пробегают реки, с невысоких порогов бросаются водопады. Это мир изгибов, шатров, листьев и цветов. Воздух наполнен ароматами иоланты. Над цветами порхают тысячи бабочек, они повсюду, кажется, их больше, чем воздуха. Здесь все и всё в постоянном движении. Этот мир бьётся и пульсирует, как человеческое сердце.

Воронка - это центр всего поселения, обитель самых уважаемых эдемов. Унги бы сказали, что это центр не только географический, но и культурный. Именно здесь живут наши старейшины - авгуры, а также их родственники и помощники. К радости или несчастью, и я живу здесь.

Почти каждую ночь и в дни празднеств на ветвях Близнецов собирается много людей. Самое веселье на верхушках деревьев, ближе к небу и звездам. Часто моя бабушка рассказывает людям о далеких галактиках, спасенных мирах и будущих великих свершениях.

Эдемы приходят сюда в любой час дня и ночи. По самым разным причинам. Просят о помощи, дарят свою душевную благодать, советуются, успокаиваются, мечтают, молятся.

А я здесь живу. Их круглосуточное паломничество утомляет меня. Порой приходится срываться с места и искать настоящую тишину в других уголках Фрактала. Днем еще ничего: авгуры уходят в Аметистовую аллею или в школу, куда-нибудь в поселение, чтобы медитировать или молиться. Эдемы стремятся оставаться поблизости с ними. Однако ночи в ветвях Близнецов иногда становятся для меня мучением. Я стараюсь оставаться на нижних ветвях дуба, иначе придется болтать с ближними ночь напролет. Зато истории бабушки люблю слушать даже я. Иногда в ее рассказах промелькивает прошлое, и тогда нет для меня большей радости.

На ветвях деревьев качаются палатки. Мы даже называем их шатающимися. Небольшие домики напоминают гнезда, свитые из ветвей, листьев и цветов. Название оправдано: палатки действительно немного шатаются, когда дома никого нет. Так происходит потому, что палатка не наполнена энергией своего хозяина. Когда в шатре отдыхает эдем, вокруг нее клубится едва различимый в воздухе фиолетовый туман.

Если человек укрылся в палатке, значит, он хочет разобраться в своих мыслях, настроиться на нужный лад. Я не совсем понимаю уединение такого рода: как можно почувствовать себя в одиночестве, если за пределами палатки кипит жизнь? Однако частенько такая маскировка играет мне на руку, ведь люди стараются не беспокоить, пока ты наедине с собой. Хотя я скрываюсь в палатке так часто, что при необходимости бабушка даже не думает, стоит ли меня отвлекать, сразу зовет.