Глоток Солнца

Сподвижный Денис Александрович

Кто-то отнимает мою книгу!

Резко оборачиваюсь, хватаюсь за добычу, но она исчезает прямо перед моим носом. Кто-то прячет его за своей спиной. Кто-то быстрый, сильный, ловкий.

Я поднимаю глаза на своего соперника.

– Фортунат?
– кажется, будто из моих легких выбили весь воздух. С трудом я произношу: - Что ты здесь делаешь?

Как это могло произойти? Я даже не чувствовала его присутствия.

Лицо парня так же искажено удивлением. И... неподдельным ужасом, когда до него доходит, что спрятано в сумке. Он брезгливо отводит руку, словно боится, что

книги могут укусить его. Я тяну руку, собираясь перехватить мой трофей, но Фортунат наконец понимает, что произошло и вновь прячет сумку за своей каменной спиной.

Мы молча смотрим друг на друга несколько долгих секунд. Лучше бы он что-нибудь сказал. Хотя и так вижу все по его лицу: сомнение, досада, страх, разочарование...

Я не выдерживаю всю эту гамму чувств и перехожу в наступление:

– Вы что, обманули меня?

Откуда взялись эдемы? Почему я чувствовала Нону в другой части Фрактала, но она оказалась так близко? И наконец, что здесь, в пальмовой роще, делает Фортунат?

– Я не знаю, - тихо произносит парень. Я верю ему. Он действительно плохо понимает, что произошло. И тут мы оба чувствуем всех жителей Фарктала...

Я ощущаю направленные на меня мысленные взгляды. Две тысячи человек в один и тот же момент наблюдают за мной. Я чувствую себя так, словно лечу в пропасть. Вижу, что и Фортунат вздрагивает от такого внезапного всеобщего внимания.

А потом я оборачиваюсь и вижу их. Из Фрактала на берег выходят десятки, а затем сотни людей. Их становится все больше и больше. Они накатывают на песчаный берег, подобно волнам. Вновь я в ловушке. За спиной пальмовая роща и море, впереди - другая, не менее опасная стихия, и я понятия не имею, чьему строгому суду доверить свою жизнь.

Я вижу знакомые лица. Нона в первом ряду. Смотрит на меня одновременно с горечью, но и радостью победы. Ее победы надо мной.

Мне противно.

Эдемов становится все больше и больше. Но люди останавливаются в стороне. Я с ужасом понимаю, чего мы все ждем. Вождя.

Мои ноги подкашиваются. Собираю всю храбрость и гордость в кулак.

– Ближние меня обманули, - произношу я.

Это не вопрос. Это факт. Фортунат уже понял, что произошло. Я поднимаю на него голову, боясь натолкнуться на его понимающий взгляд.

– Да, - выдыхает парень. Он с опаской смотрит на меня. Он не знает, как я отреагирую. Я сама этого не знаю. Закричать, убежать, упасть на колени?

А люди все приходят. Их взгляды и мысли блуждают по моему телу, словно они касаются меня руками. Я хочу стряхнуть их с себя. Я хочу спрятаться.

Бессмысленно смотрю в пустоту за плечом Фортуната. Пытаюсь понять, как... Как они обманули меня? Мы ведь так не поступаем. Но я обманывала их. Что ж, не найдя на меня управы, бабушка решила сдать меня общественности. И как давно она это задумала? На нашей планете не так просто заставить человека чувствовать ложные звуки, движения или даже мысли. Чтобы запутать меня, наверняка потрудилось много людей. Или же...

Мне страшно подумать об этом.

Здесь собрался весь Фрактал. Неужели все эдемы сговорились против меня? Неужели мои поиски прошлого так серьезны, что целое поселение

устроило на меня облаву?!

Во времена унгов так ловили животных. Травили на них собак. Называли это охотой. Я чувствую себя загнанной в угол. Так оно и есть.

Наверное, теперь чувства хорошо просматриваются на моем лице, не говоря уже о раздражении и досаде, которые бьют из моего энергетического поля фонтаном.

– Габби, мне так жаль, - взгляд парня излучает тепло.
– Однако, наверное, так будет...

– Не говори, что лучше, - огрызаюсь я. У меня внутри все сжимается в комок. Не хочуъ произносить обидные слова, но не могу остановиться.
– Это несправедливо! Я ничего такого не сделала!

– Ты нарушила правила.

Как будто я сама не знаю!

– Я никому не причинила вреда. Ты прекрасно понимаешь это.

– Я непричастен к этому, Габриэлла, - напоминает Фортунат.

Я знаю, по глазам вижу, что он говорит правду. Это не меняет дела. Его не заставили участвовать в обмане, потому что знали, что он проговорится мне. "Вот именно", - подсказывает совесть, но я не нуждаюсь в ее подачках.

На самом деле я не знаю ни одного весомого аргумента, который оправдал бы мое поведение. Но меня все равно не поймут, у меня нет защитников. Поэтому я вынуждена ощетиниться, как кошка:

– Знаешь что, это вы так боитесь унгов, что неспособны подумать, будто они выжили!

– Габби, мы их не боимся их...

Я не даю ему договорить:

– Вы не хотите знать свое прошлое!

– Ты знаешь, почему...

– Вы не хотите признать...
– Пытаясь сдержать себя, я заговорила тише, но от этого мой голос зазвучал еще более угрожающе.
– Нас учили помогать кому угодно, не так ли? Учили любить все в этой Вселенной...

– Так значит, ты любишь их?!
– Фортунат говорил так же тихо, как всегда, но теперь его светлые глаза вцепились в меня, как колючки.
– Любишь унгов?
– Я вздрогнула, услышав боль в его голосе. Стыд. Я чувствую безграничный стыд за то, что я пошла против всех.

– А смогла бы прожить рядом с ними хоть день?

Слова Фортуната ударяют меня, словно хлыстом. Не успеваю я придумать умный ответ, как мою спину сводит судорога. Я чувствую пронзительный взгляд нашего вождя. Я не думала, что все зайдет так далеко. Я считаю мои поиски просто попыткой найти себя в новом мире, однако наш вождь относится к этому слишком серьезно. Здесь собрался весь Фрактал. На этот раз народного суда мне не избежать.

Фортунат смотрит на меня с болью и сочувствием.

Я делаю глубокий вдох и оборачиваюсь к нашему вождю.

Многочисленные антагоры плотно укрывают хрупкое тело этой властной женщины. Она не любит носить пустышки, только живые растения. Из-за этого ее одежда шевелится и меняет форму прямо на глазах. Растения общаются со своей хозяйкой. Это всегда наводило на меня ужас: вокруг вождя звучит мягкое эхо, пока антагоры перешептываются друг с другом. Эдемов, ясное дело, восхищает то, как их предводительница все время поддерживает связь с растениями. Коса, отливающая серебром и золотом одновременно, как змея, сползает по плечу к самым коленям.