Глубокая осень
Шрифт:
— Придется нарушить обещание, если нападет нечистый кот во время разговора. Идем в дом, — он кивнул на здание за собой.
Я заметила его сразу. Мерцающий свет северного сияния озарял домик, что был странно согнут, словно отражался в кривом зеркале. Балки, поддерживающие здание, были изогнуты, и солома на крыше торчала в стороны, как иглы злого дикобраза.
— Почему дом такой странный?
— Я все еще пытаюсь вернуть его в нормальное состояние.
Он прошел в овальную дверь, я — следом.
— Десять минут… Думаю, я
Шарики, валявшиеся на полу, взмыли в воздух. Я словно попала в улей, они громко гудели.
— Зачем это? Так шумно?
— Ничего не поделать. Терпи.
Шун пересек грязную комнату и сел за большой деревянный стол. Поверхность была в книгах и стопках бумаги.
— Присядешь тут?
Он указал на стул в другой части комнаты. Я покачала головой, стояла по центру домика, озираясь. Все было искажено, даже то, что было из прочного дерева и камня. Мои органы восприятия, казалось, не работали, или реальность тут была особенно тонкой.
— Откуда начать? Все проблемы из разума человека.
Я нахмурилась, не понимая, о чем он говорит.
— Сознание — вершина айсберга. Подсознание — под поверхностью — во много раз больше. Потому мы не понимаем свои мысли и чувства.
— Я пришла не за лекцией по психологии. Я хочу знать, что с тобой происходит.
— Я и объясняю, — приглушенно сказал он.
— Зачем ты носишь маску? Сними. От нее мне не по себе.
— Не могу, — сказал Шун. — И времени нет… слушай. Не важно, что делают люди, они не могут полностью управлять разумом. Даже если они думают, что управляют мыслями, они не знают, что происходит в их подсознании. Наша проклятая сила — воплощение этого.
— Что ты имеешь в виду?
— У физических действий есть много стадий между появившейся идеей и ее воплощением. Мотив рождается в нашем подсознании и должен добраться до сознания, чтобы его реализовать, но логика и разум могут помешать действию осуществиться. Но наша проклятая сила почти сразу исполняет то, что задумано. Даже если это неправильно, нет времени исправить это.
— Разве мы не представляем то, как точно должны использовать силу?
— Те картинки созданы сознанием, но многое остается во тьме подсознания.
Гул шариков стал чуть выше.
— Не понимаю. Даже если глубоко в наших разумах есть другие картинки, мы не можем их использовать. И если мы не произносим мантру, сила не работает.
— Ты не понимаешь. Как бы ты ни пыталась управлять силой гипнозом и мантрой, проклятая сила всегда ускользает сквозь дыры в подсознании.
— Ускользает?
— Да. Проклятая сила постоянно вытекает. Мы подсознательно все время меняем мир вокруг себя.
— Это… — я лишилась дара речи.
Я думала, что это было глупо, но не могла выдавить слова.
— Саки, ты знаешь, для чего Священный барьер? Думаешь, он защищает нас от угроз мира снаружи?
— Не знаю. О чем ты? — я растерялась.
— Священный
Голос Шуна был спокойным, но кружащиеся шарики дрожали.
— Конечно, силы вытекает не так много, чтобы устроить катастрофу за ночь. Но если мы постоянно подвержены таким мыслям, результат может быть непредсказуемым. Потому нужно направлять их наружу.
— Как?
— Мы боялись мира снаружи с детства. Тот темный безграничный мир, сливающийся с темной вселенной, — наше подсознание. В наших разумах подсознание становится соединено с миром снаружи, и проклятая сила направляется за Священный барьер. Барьер — психологический прием, что помогает «очищать» нас.
Я не совсем понимала все те сложности, которые он рассказывал.
— И что происходит с проклятой силой, направленной наружу?
— Видимо, она влияет на разные предметы. Это никто не исследовал, так что мы не знаем.
Шун вытянул руку, и шарики стали медленно парить по комнате.
— Но это кое-что объясняет. Например, миноширо. Их не существовало тысячу лет назад. Для эволюции тысяча лет — как одна ночь. Предком миноширо мог быть морской слизень, но как он так сильно изменился за короткий период времени?
— Наша проклятая сила создала миноширо?
— Не только это. Скорее всего, так появились и тигровые крабы с тростянками. Я проверил новые виды, которые обнаружили за последние тысячу лет. Эта эволюция начинается и заканчивается вокруг Священного барьера.
Он говорил такие странные вещи, что я тут же возразила:
— Утекают лишь мысли, да? Как они могут так изменить существо, создав миноширо?
— В общем подсознании есть шаблоны. Джун, психолог, зовет это архетипом. Тень, мать, мудрый старик, обманщик и прочее. Эти персонажи появляются в мире по всему миру, потому что воплощают архетипы. Интересно изучить, от каких архетипов произошли миноширо и тростянка.
Я обдумывала услышанное, но все еще не до конца понимала.
— Я не знаю, прав ты или нет, но, честно говоря, мне все равно. Я хочу знать, что происходит с тобой.
Шун молчал.
— Ты…
Тут что-то прошло к нам из угла комнаты. Я закричала.
— Все хорошо. Это просто Субару.
Шун подошел и почесал Субару под подбородком.
— Что с ним произошло?
— Ничего… я ничего не хотел делать.
Шарики заметались хаотично по комнате, но успокоились, когда Шун посмотрел на них.
— Ты понимаешь, да? Это результат того, что происходит со мной.
Спина Субару была покрыта панцирем с шипами, как у броненосца.
— Моя проклятая сила не перестает вытекать. Она становится сильнее, и я все хуже ею управляю. Подсознание бушует, и это усиливает протечку проклятой силы, и это меняет все вокруг меня. Это — синдром Хашимото-Аппельбаума. Я стал демоном кармы.