Глубокие воды
Шрифт:
Он снял полотенце и по-боксерски накинул на шею.
– По многим причинам, не последняя из которых – это преступление против моды. А как насчет практичности? Замша – на лодке? Ну-ну, удачи. Что не так со старыми добрыми шлепанцами за пять фунтов?
Она рассмеялась и спустилась по трапу.
– Напомню тебе об этом, когда в следующий раз ушибешь пальцы на ноге. – Когда она сорвала с его шеи полотенце, он поймал его за другой конец и притянул ее к себе.
– Малыш (это ласковое прозвище Джейк сразу дал ей), нам больше никто не нужен. – Он уткнулся носом ей в шею, и Виржини почувствовала запах мяты. – Нам достаточно
На следующее утро, когда они заправлялись топливом, оформляли документы на выход из порта и делали последние звонки домой, катамаран Витора все еще стоял на якоре в бухте.
– Ты ведь будешь осторожна, да? – спросила мать.
В Лондоне было очень поздно. Виржини не хотела нарушать режим матери.
– Буду, не волнуйся. Позвоню тебе, когда снова появится сигнал.
– И когда это случится?
– Месяца через три. – Она отсчитала вперед. – Ух ты, уже в новом году!
Виржини снимала швартовы, когда, шлепая сандалиями по бетону, подбежал тот самый портовый чиновник, что оформлял им разрешение на Амаранте.
– Мисс! – крикнул он, размахивая над головой ксерокопией выписки. – Ваши бумаги. – Она завела швартов на утку и подождала, пока чиновник подойдет поближе. – Разрешение на выход из порта, – пояснил он, дыша так глубоко, что рубашка натягивалась на животе. Виржини впечатлило, что ему удается бегать в шлепанцах без задников. Он снова взмахнул документами: – Очень важные. Вам понадобятся в следующем порту.
– На Амаранте?
– Не Амаранте. – Он погрозил пальцем. – Говорю вам, на Амаранте нет таможни. После, после.
– Простите. Я пошутила.
– О, очень смешно, мисс. – На солнце Н. Ахмад казался гораздо менее суровым, чем у себя в кабинете.
Джейк вышел на потопчину, чтобы посмотреть, что происходит.
– Проблемы?
– О нет, сэр. Просто вы забываете эти бумаги. – Когда он отдал их Виржини, его внимание привлекла «Санта-Мария».
– Красивая, правда? – сказала она. – Вчера вечером мы познакомились с владельцами. Очень приятные люди. Хотя и не захотели плыть с нами на Амаранте.
– Нет, – ответил он, – они плывут на Анжуан [21] . Очень плохое место.
Похоже, Н. Ахмаду не нравилось нигде, кроме Порт-Брауна. Виржини сложила документы пополам.
– Вам еще что-нибудь от нас нужно?
Взгляд чиновнка по-прежнему был устремлен на «Санта-Марию».
– Сэр?
– Нет-нет. Это все. – Он отмахнулся и полез в карман за телефоном. – Плывите.
Пока они запускали двигатель, отвязывали кранцы от висящих на цепях покрышек и отшвартовывались, чиновник стоял на пристани, разговаривая по мобильнику. Когда «Путеводная звезда» отошла от причальной стенки, он отвел телефон от уха.
21
Остров в Индийском океане, принадлежащий государству Коморские Острова, которое считается одним из самых бедных в мире.
– До свидания! – прокричал он, жестикулируя так, будто пытался ускорить их отплытие. – Попутного ветра!
– Попутного ветра? – крикнула Виржини в ответ. – Где вы этому научились?
– Мне это научил английский моряк. Для удачи. Попутного ветра!
Когда
Натяжение приподняло ненадежный зажим фок-шкота. Виржини, нагнувшись, вернула его на место, прижала ладонью, а затем встала у штурвала рядом с Джейком. Позади них перо руля взбивало воду в густую пену, шипела кильватерная струя – она обожала этот звук всегда, еще с семейных каникул в детстве. Филипп, как и она, продолжал ходить под парусом, а вот сестры позволили взять над собой верх морской болезни. К счастью, ее саму почти никогда не укачивало. Она вдохнула полной грудью. Ветер в волосах и бескрайний синий простор. Никаких забот, только наслаждение плаванием; ничего позади – во всяком случае, ничего важного, – и все впереди. Будущее и все, что оно принесет.
Она лениво задумалась, сложилась ли бы жизнь по-другому, если бы, когда Джейк впервые заговорил о том, чтобы купить лодку и уплыть, она отказалась. Он мог бы не сделать предложение так скоро, и, возможно, сейчас они уже не были бы вместе. Не то чтобы она ждала предложения, вовсе нет, но Джейк был таким… заразительным – вот подходящее слово. Когда они только познакомились, он мило стеснялся, хотя сейчас это прошло, и как же он ее смешил! Виржини улыбнулась, вспомнив утро после того, как она переехала в его квартиру. Он водил пальцем по россыпи веснушек на ее руке, затем схватил ручку и стал соединять точки, притворяясь, что это созвездия. «Большая Сковородка, – говорил он. – Пучеглазая Золотая Рыбка». Потом нарисовал фигуру, похожую на настоящее: «Кассиопея». Прекрасная гордая царица, вознесенная ввысь и навеки заключенная в ночном небе. Она откинула одеяло, чтобы поискать небесные узоры на его теле, и в конце концов оба обессилели от смеха и покрылись каракулями.
Жить с Джейком легко. Не нужно волноваться, дотягивает ли она до стандартов и проходит ли проверки, о которых даже не подозревала. Ничего общего с тем, что было с Тома. Поначалу она пыталась успокаивать себя: она молода; Тома знает, что лучше; отец не свел бы ее со своим лучшим клиентом и не поощрял их брак, да еще при такой разнице в возрасте, если бы они друг другу не подходили. Надо было прислушаться к своей интуиции. Слава богу, Джейк совершенно не похож на Тома, в их отношениях нет того удушающего чувства.
Только доверие, взаимное уважение и любовь. И много-много страсти.
– Чему ты улыбаешься? – спросил Джейк.
– Так, ничему.
Джейку нравились рассветные вахты, Виржини же предпочитала первую половину ночи. Закаты и восходы на этой широте наступают быстро, смотреть особо не на что. Лучшее световое шоу начинается, когда в усыпанном звездами небе повисает ковш Млечного Пути. Она сделала несколько снимков на телефон, но они либо смазались, либо запечатлели черную пустоту – ничего общего с реальностью. Она все равно не смогла бы их выложить в Сеть – их лодка уже была далеко за пределами зоны действия сигнала.