Глухие бубенцы. Шарманка. Гонка(Романы)
Шрифт:
— Пусть Ирис сама решает, — обеспечил себе победу Оскар.
— Она не знает тебя и не может поэтому решать.
— Зато, может быть, она понимает меня, — бросил Оскар.
Ролль встал и угрожающе зарычал.
— Вам теперь вместе не жить, — осторожно выдохнул Оскар.
— Все равно она останется моей женой.
— Ты псих, — миролюбиво сказал Оскар.
— Нет, я просто кое в чем постоянен.
— Это старомодно.
— Неважно.
— Зато я усердно раскачиваюсь в такт маятнику, — Оскар сделал попытку перейти на более легкий тон.
— Я остаюсь археологическим явлением.
— Что
— Я тебя предупредил, — сказал Пярт Тийвель, вставая.
— Жаль, мы были друзьями. — Оскар хотел во что бы то ни стало восстановить мир. Он никогда не был сторонником угроз.
— Были.
— Посмотрим, кто кого! — Оскар еще раз попытался шутливой фразой разрядить обстановку.
— Увидим.
— Увидим, — Оскар счел своим мужским долгом принять брошенный вызов, но голос его слегка дрожал. Оскар не жаждал борьбы. Оскар прекрасно отдавал себе отчет в том, что положение складывалось куда сложнее, чем можно было ожидать, когда он познакомился с Ирис. Он не знал, как отнесется ко всему этому Ирис, что предпримут Керту с Тийвелем и какого взрыва можно ожидать от Агне.
Оскар сник. Он медленно открыл нижний ящик стола, где лежал зеленый карамельный петух — от него исходил сладкий запах.
Сегодня карамельный петух не мог создать телепатическую связь с Ирис. Это было ужасно. Огромная пустота заполнила все существо Оскара. Он готов был сунуть голову под изобретенную Ээбеном лазерную зажигалку, пусть острый, как игла, луч просверлит его мозг и вместо того, чтобы зажечь, навсегда погасит в нем что-то.
Она вспыхивала так эффектно, что даже закоренелые противники курения не могли противостоять соблазну и дымили, как паровозы, чтобы снова и снова поднести сигарету к импозантной зажигалке. Надо было надавить на кнопку, а затем прижать лицо к защитному стеклу, в котором находилось отверстие для взятой в рот сигареты. Когда возникала вспышка лазера, казалось, будто в сигарету ударяет шаровая молния, даже спустя мгновение кончик сигареты светился, подобно большому огненному шару. Оскар помнил из уроков физики, что это явление называли газовым разрядом.
Еще совсем недавно Оскар был готов подставить голову под луч лазера. Оригинальный способ самоубийства. На уровне мировых стандартов! На всякий случай он еще раз осмотрел систему крепления защитного стекла и должен был признать, что она предельно проста. Нужна была лишь отвертка для винта с крестовидной головкой.
Оскар что-то пробурчал про себя. Хотя сложные проблемы его личной жизни отнюдь не были разрешены, в такой день, как сегодня, не подобало думать о самоубийстве.
Сегодня УУМ праздновал. Если о человеке говорят, что его переполняет радость от кончиков пальцев до корней волос, то в УУМ'е царило оживление
Швейцар Яан Темпель, он же Яан О. Темпельберг, пропускал только тех посетителей, у которых в руках были пригласительные билеты с золотым тиснением. Добросовестный и предусмотрительный во всем, что касалось работы, Яан Темпель привинтил к входной двери еще одну массивную кованую ручку. Он учитывал свою силу. Не было никакой гарантии, что дверная ручка не останется в руках швейцара, когда он распахнет дверь перед очередным приглашенным. Теперь же имелась запасная скоба, и никакие неожиданности со стороны Яана Темпеля не могли испортить уумовцам их праздник.
Вообще, работники УУМ'а сегодня словно переродились. Армильда Кассин, которая в обычные дни ничем не привлекала к себе внимания, поскольку была неуклюжа и неподвижна, сегодня носилась по коридорам и кабинетам с важным видом устроительницы.
За ней распространялся запах скипидара, так как ради столь торжественного случая начальник второго отдела начистила ваксой свои туфли.
Тийна Арникас пришла в весьма необычном наряде — на ней было капитано-матросское платье-рубашка. Полосатое платье с высоким стоячим воротником и золотыми погонами достигало впереди колен, а со спины едва прикрывало зад — точь-в-точь в соответствии с последней модой.
Уумовские мужчины по случаю праздника раздобыли шорты — так посоветовал Гарик Луклоп. Они по очереди ходили в ванную переодеваться, чтобы спуститься затем в подвальный этаж, где Луклоп встречал прибывающих гостей.
Оскар в голубых мини-штанишках первым спустился вниз.
Внимательно осмотрев устройство замечательной лазерной зажигалки Ээбена, он отошел в угол, стараясь понять, что же так долго строили здесь всем им на радость.
Чтобы подготовить своих подчиненных к важному событию, Луклоп накануне вечером прочитал им лекцию о грязевой культуре. Оскару хорошо запомнился доклад, кое-какие наиболее важные высказывания он мог процитировать хоть сейчас. Но действительность, открывшаяся его взору, затмила все теоретические выкладки Луклопа.
Да, как ни странно, но на этот раз действительность превзошла обещания.
Оскара смущало лишь то, что вскоре предстояло разуться на глазах у всех. Остальные присутствующие, как он успел заметить, тоже испытывали неловкость. Такой торжественный прием — и вдруг босиком!
К счастью, Луклоп еще не скомандовал снимать обувь. Оскар про себя подумал — скорее бы все это было позади, как с зубом, который ты решил рвать. Но время еще не подошло. Следовало запастись терпением и попривыкнуть к помещению, прежде чем вкусить блага грязевой культуры.
— Ну, разве не красота! — прошептала Тийна Арникас, на минутку остановившись возле Оскара.
Оскар взял с подноса, который она держала, стакан аперитива и маленькими глотками осушил его до дна.
Не один Оскар жадным взглядом озирал переоборудованный подвал УУМ'а. Весьма интересно было краем глаза наблюдать за каждым новым посетителем, который, войдя в подвал, останавливался ошеломленный. А когда гость подходил к Луклопу, то слова застревали у него в горле и он был способен разве что кивнуть начальнику УУМ'а.