Гнев короля демонов
Шрифт:
Ру подошел к костру поболтать с Карли и Элен и попытался разговорить детей. Дети по-прежнему оставались для него загадкой, хотя их присутствие не вызывало уже такого раздражения, как раньше. Его даже начала забавлять настойчивость, с которой маленький Гельмут все тянет в рот, хотя казалось, что Карли это доводило до белого каления. Джейсон все время проводил с малышней, следя, чтобы дети не разбредались, за что Ру был ему очень благодарен.
Дети Элен были постарше, и с Натали или Виллемом он мог поговорить, хотя никак не мог разделить их интересы. Элен была островком покоя в
— Все прекрасно.
Он сел, стараясь не тревожить раненое плечо, и снова стал пристально глядеть на Элен. Потом глаза Ру начали слипаться, он зевал, но ее образ не шел у него из головы. Она не была смазливой, хотя была далеко не «костлявой», как назвала ее эта сука Сильвия. Она была, что называется, интересной. Но самыми привлекательными в ее внешности были большие карие глаза и широкая, щедрая улыбка. К тому же она сохранила стройную и гибкую фигуру.
Потом Ру задал себе вопрос, не спятил ли дружище де Савона, говоря, что эта женщина, эта заботливая мать, влюблена в такую крысу, как он, Руперт Эйвери. Вздохнув, Ру улегся поудобнее и задремал, убаюканный теплом вечера и звуком голоса Элен.
Ру разбудили крики, доносившиеся откуда-то издалека, и поднявшийся в лагере переполох. Люди носились туда-сюда, и какое-то мгновение Ру недоуменно мигал, пытаясь сообразить, что происходит. Дети лежали под одеялами, стало быть, какое-то время он проспал.
Через пару секунд солдатская выучка и опыт Ру проснулись, и он» начал действовать. Спокойно, так, чтобы не встревожить детей, он сказал:
— Карли, Элен, вставайте!
Элен проснулась и спросила:
— Что?
— Отнесите детей в тот фургон! — Он указал на ближайшую повозку. — Карета по этим дорогам не пройдет, если придется спасаться бегством.
Прибежал Луи и сказал:
— Скорее, сюда приближаются всадники. — Он держал в руке кинжал. Поскольку у него была повреждена правая рука, Луи никогда больше не носил шпаги, но с помощью левой руки он по-прежнему отлично владел ножом.
Ру и Луи быстро затушили тлеющий костер в надежде, что всадники не заметили слабый огонек. Если бы они показались на несколько часов раньше, им не составило бы труда обнаружить лагерь.
Кто-то из наемников кинулся к своим скакунам, и Ру закричал:
— Отправляйте фургоны! — До рассвета было еще часа два, но лошади успели отдохнуть, и если повезет, можно уйти подальше, прежде чем их заметят, а потом ехать прямиком в Вильгельмсбург.
Возницы побежали запрягать лошадей, и Ру, насколько позволяла рана, старался помогать. Джейсон ничего не понимал в оружии и фургонах, поэтому таскал и укладывал вещи. Луи поспевал всюду, но наемники доставили Ру немало хлопот. Прежде им не приходилось обороняться против жестоких, опытных воинов, которые всю свою жизнь провели в сражениях, и они отчаянно трусили.
Фургоны тронулись вперед, и Ру впервые сел в седло. Правое плечо двигалось плохо, особенно сильно он
Ру трусил в хвосте каравана, с тревогой поглядывая на запад, где уже были видны всадники. Фургоны с грохотом катили по дороге, и он то и дело бросал взгляд на запад, где на темном фоне предрассветного неба вырисовывались темные силуэты людей верхом на конях. Он уповал на то, что они больше озабочены тем, чтобы их не застигли врасплох отряды армии Королевства, чем погоней за перепуганной стайкой мирных жителей.
Долгие, томительные минуты фургоны катили по траве, пока не вернулись на твердую дорогу. Как только ободья колес заскрежетали по грязи и щебню, Ру почувствовал, что его напряженность пошла на убыль. Чем дальше они от лагеря, тем ближе к Вильгельмсбургу и тем больше вероятность остаться в живых.
Примерно полчаса спустя кто-то из ехавших во главе каравана вдруг закричал, другие заверещали. Крики с южной стороны говорили о том, что всадники пересекли дорогу и скакали параллельно каравану, пока не убедились, что их не преследуют солдаты, от которых они прятались, а потом опередили беженцев и устроили засаду.
— Поворачивайте на север! — крикнул Ру и обнажил шпагу. Не обращая внимания на боль в руке, он пришпорил коня и помчался навстречу первому врагу, который попадется на пути.
Долго искать не пришлось. Возле шестого фургоне от того, где ехали дети и женщины, он увидел оборванного всадника, дерущегося с охранником. Наемник довольно ловко защищался, однако к ним уже направлялись другие всадники.
Ру не стал долго раздумывать. Он сильно ударил в бока лошади каблуками, вынудив бедное животное сделать то, чего ему совсем не хотелось делать: врезаться в другую лошадь. Протараненный конь взвился на дыбы, всадник из армии Королевы свалился на землю, и Ру крикнул охраннику:
— Убей его!
Ру погнал своего коня навстречу прибывающим врагам, которые были всего лишь на расстоянии фургона впереди. Тут сбоку от него появился Луи, намотавший поводья на правое запястье, а в левой руке сжимавший кинжал. Ру хотел крикнуть ему, чтобы он возвращался и защищал женщин, но был слишком поглощен попыткой уйти от удара. Одного из нападавших Ру убил, другого обратил в бегство и, развернув коня, увидел, что Луи ранен в правую руку, но не выпускает своего окровавленного кинжала. Ру сказал:
— Ты сумасшедший. В следующий раз останешься с женщинами, и если тебе понадобится перерезать кому-нибудь горло, сделаешь это прямо там.
Луи усмехнулся и сказал:
— Думаю, понадобится. Я никогда не был хорошим наездником. — Он подбородком указал на рану. — Пешим я бы лучше справился.
Ру поразился его спокойствию.
— Идите, и пусть Карли тебя перевяжет. Я пока посмотрю, насколько плохи наши дела.
Ру подъехал к передним фургонам и обнаружил, что два его охранника убиты, а еще два сбежали, воспользовавшись предутренним мраком. Оставшихся шести человек, не считая Луи, его самого и Дженсона, едва бы хватило для защиты двух фургонов, не говоря уже о дюжине. Ру не колебался. Он сказал наемникам: