Гневное небо Тавриды
Шрифт:
Вместо уставного ответа над полем раздалось дружное "ура".
Тогда мы еще не знали, что это был транспорт "Тейя". Вместе с ним пошло ко дну три с половиной тысячи гитлеровских солдат и офицеров.
Тут же была поставлена задача нашему экипажу - с наступлением темноты вылететь на "свободную охоту" с торпедой в район Констанцы. Штурманом вместо заболевшего Николая был назначен лейтенант Касаткин.
Несмотря на приближающийся вечер, аэродром продолжал напряженно работать. На стоянку зарулили два торпедоносца, их водили на удар Александр Жестков и Иван Дурновцев.
Штурман
– Нужно было пройти весь маршрут!
– Говорю же тебе, истребители...
– оборонялся Жестков.
– Ну и шут с ними!
– Ишь ты, храбрец! Что бы мы сделали парой против хоть пары же "мессеров"...
Оказалось, что из-за недостаточного запаса горючего у истребителей прикрытия им пришлось сократить маршрут. На пройденном отрезке транспорта не обнаружили, ведущий пары Жестков принял решение идти к Севастополю. Там тоже ждала неудача. У причала 35-й батареи под погрузкой стояли небольшой транспорт, четыре быстроходные десантные баржи и пять сторожевых катеров. Но с берега и с кораблей их встретили таким адским огнем, что попытка прорваться сулила верную и бесполезную гибель. Штурманы Иван Локтюхин и Михаил Беспалов сбросили торпеды с шестисот метров. Опытные летчики с трудом вышли из-под огня. Взрывов торпед не наблюдали...
Семнадцать часов, на старт выруливают А-20. Их поведет в бой капитан Николай Иванович Тарасов. Штурманом у него лейтенант Валентин Григорьевич Рог. Организованно и быстро семерка взмывает в воздух, собравшись, ложится на курс.
О результате узнаем спустя два с половиной часа.
Конвой они обнаружили в ходу. Восемь быстроходных десантных барж, пять сторожевых катеров.
Тарасов подал штурмовикам команду "Атака", Фиряев передал ведомому:
– Атакуем головную с двух бортов, я захожу с правого. Бомбы бросать с пикирования.
Психологический расчет: сконцентрировав удар на одном корабле, вызвать панику на остальных - мол, настанет и их очередь.
Сто двадцать небольших бомб накрыли всю палубу, тесно заполненную гитлеровцами.
Второй заход - вдоль всего конвоя. Метким пулеметным огнем с бреющего полета ранили штурмовики живую силу. С головной баржи уцелевшие гитлеровцы в панике бросались в воду...
Очередь за топмачтовиками.
Грозна, впечатляюща их атака! Четверка бомбардировщиков, снизившись до двадцати метров, фронтом устремилась на вторую баржу. Со всех кораблей потянулись к ним огненные пунктиры, на воде впереди взмыли всплески разрывов. Боевой курс, выбора нет...
Бомбы, сброшенные с двухсот пятидесяти метров, дважды чиркнув по воде, ударили в цель. Самолеты, обогнав их, вихрем пронеслись над конвоем...
Противозенитный маневр, выход из-под огня. Результат? Блестящий! Две бомбы, пробив борт баржи, разорвались в трюме. Судно затонуло...
День клонился к закату. К вылету на задание по данным воздушной разведки готовились экипажи комэсков Чупрова и Дарьнна и командира звена Киценко. Ведущий - капитан Чупров. По всему чувствовалось: его штурман Федор Аглотков недоволен двумя предыдущими вылетами.
– Не на полюс готовишься, Федор Николаевич?
– попробовал развеселить его Чупров.
– Как знать, как знать, - угрюмовато отпарировал штурман.
– Красиво, говорят, летишь, да где сядешь...
Сколько раз они вместе глядели в глаза смерти, сколько огневых завес, атак вражеских истребителей встретили не дрогнув, помня лишь об одном: задание должно быть выполнено. Остальное... Как повезет.
Взлетели и в самом деле красиво. Три аса, три ветерана - на новых машинах, недавно полученных с завода. Мощные моторы стремительно пронесли отблескивающие на солнце самолеты по зеленому ковру аэродрома, тройка почти одновременно оторвалась от земли, с ходу построилась, легла на заданный курс...
У выхода в море к ней пристроилась шестерка истребителей прикрытия.
Вечер был ясным, погожим. На море полный штиль.
Первым увидел конвой Чупров. Два транспорта, восемь быстроходных десантных барж, четыре сторожевых корабля. Бомбардировщики в четком боевом строю нацелились на транспорты - осев под тяжестью грузов, те медленно двигались в центре конвоя, опоясанные двойным кольцом хорошо вооруженных кораблей.
Преодолели заградительную стену из разрывов снарядов и трасс автоматических пушек "эрликон". Легли на боевой курс. Вокруг самолетов бушевали сталь и свинец- по ним били из всех видов оружия...
Чупров не дрогнул. Не дрогнули и ведомые. Прямое попадание в быстроходную десантную баржу - крен, затопление. Прямое попадание в корму транспорта водоизмещением две с половиной тысячи тонн - пожар, потеря хода...
Штурман эскадрильи Аглотков мог быть доволен. Очередной боевой день закончен успешно.
За ужином в столовой встретились с Володей Ерастовым. Вид у него был неважный.
– Ну и ну! Трижды побывал в преисподней. Бьют, гады, точно взбесились!
Да, три штурмовки в день... Посидели, поговорили.
Это была последняя наша встреча. На следующий день Владимир Ерастов погиб смертью героя.
Мой вылет назначен на двадцать один. Штурман Александр Касаткин, с которым мне предстоит охотиться ночью с торпедой, в этом деле пока дебютант.
Присутствуя при приеме им самолета, осторожно делюсь "секретами": как пользоваться освещением в кабине, какие маневры могут помочь наблюдению за морем, прицеливанию, уславливаюсь о подаче команд на довороты при нахождении на боевом курсе.
И вот мы в воздухе.
Охота в этот раз не совсем "свободная": ориентировочно нас нацелили на конвой, который по расчетам к полуночи должен быть южнее Констанцы, где-то возле Мангалии.
Над морем дымка, просмотр водной поверхности затруднен. Посоветовавшись, решаем напрямик выйти в предполагаемый район нахождения цели и лишь там приступить к поиску.
Касаткин ведет себя уверенно, по всему видно - хозяин своего дела. В наушниках тишина. Должиков и Жуковец внимательно следят за воздухом: тьма с горизонтом еще не сомкнулась.