Гниющий Змей. Книга 1
Шрифт:
— Обязательно передам им ваши пожелания, дорогая, — в голосе герцога жгучего перца оказалось не меньше, чем просыпалось из ротика брюнетки. Однако не думаю, что Кадоган-старший сильно возражал против персоны Горданы подле своего сына — иначе её бы просто не было в его резиденции накануне свадьбы. Скорее просто не хотел, чтобы эта история выплыла на свет раньше выборов.
Послышался новый призыв рожка, и все весело-радостно устремились к опушке за новой жертвой.
— Милочка, да на вас лица нет, — леди Эйнсворт поравнялась с Сандой и чуть натянула поводья, останавливая
Её идеальная выправка могла посоперничать только с причёской, настолько тщательно уложенной, что ни единый каштановый волосок не выбился из-под посаженной на булавки шляпки. Она выглядела лет на тридцать, с высокими скулами и жёсткими, но полноватыми губами. Ещё я знала, что несколько лет назад она овдовела, но отказалась принимать новые предложения о браке, так что носила чёрные траурные туалеты, совсем как я. Однако же при дворе ходят слухи, что причина вовсе не в горе по отправившемуся в колумбарий муженьку, а в нежелании снова давать власть над собой ни одному мужчине.
— Я не думала, что будет так ужасно... — подавленным голосом произнесла Санда.
— Тебе надо передохнуть, — подбодрила подругу я, а Краля переступила с копыта на копыто. Её определенно раздражала заминка: не дело стоять здесь, когда всё стадо умчалось развлекаться, да ещё мошкара возле кустов донимает, вынуждая обмахиваться хвостом и подёргивать шкурой на шее. — Поехали в лагерь, там наверняка уже всё готово.
— Я бы посоветовала хороший глоточек бренди, — усмехнулась леди Эйнсворт. — Пожалуй, составлю вам компанию, девочки, — добавила она. — Нехорошо ведь отпускать невесту и подругу невесты одних, верно?
— Да, леди Эйнсворт, — неуверенно улыбнулась бледная Санда.
— Ну, вот и отлично. Можете называть меня Циарой, кстати.
Вскоре мы добрались до расставленных палаток. Суфражистка потянула носом и с аппетитом причмокнула. Над кострами прокручивались на вертелах поросята, мальчишки-поварята поливали их стекающим жиром. Столы для оголодавших с охоты вельмож уже начали накрывать: появились приборы, салаты, тарелки с фруктами.
Мы спешились, а подоспевшие слуги привязали лошадей к коновязи.
Пока сидели втроём в палатке и употребляли прохладительные напитки, лишь самую малость ударяющие в голову, леди Эйнсворт спросила:
— Ну, как тебе женишок, девочка?
Её фамильярный стиль общения несколько смущал. Его не ожидаешь от дамы благородных кровей. Я невольно опустила накрашенные ресницы и ответила:
— Сказочный принц, мечта всей жизни.
— Кхэ, я слышу сарказм, — хохотнула женщина. — Ну, да, понимаю тебя. Дело ведь в Гордане, так? У Кадоганова сыночка шуры-муры с нашей очаровательной ведьмочкой.
— Что?! — в унисон воскликнули мы с Сандой и чуть не расплескали напитки.
— Шуры-муры? — удивилась Санда.
— Ведьмочкой? — ужаснулась я.
— Да, а ты не знала? — усмехнулась леди Эйнсворт. — У графини Иденской довольно неплохие способности к магии. Обнаружились ещё в детстве, но семья старалась не разглашать этот прискорбный факт. Всё же благородной леди не пристало колдовать, верно? — она произнесла
— Так она... — начала я.
— Нет, не думаю, — отмахнулась собеседница. — Адарег слишком осторожен в таких вопросах, он совершенно точно обеспечил сыночка настолько сильной магической защитой, насколько это возможно совместными усилиями всего совета магов. Нет, дорогуша, твой жених точно влюблён в неё искренне и чисто, — она отпила из высокого стакана и лучезарно улыбнулась. — А что у тебя такое лицо? Неужели ревнуешь?
— Только не Гальтона, — совершенно честно отпёрлась я.
— Ах, ясно, просто женское самолюбие уязвлено. Действительно, как он смеет предпочитать тебе другую, так? Ты же лучше, интереснее, красивее. Любой мужчина должен мечтать о тебе, даже если сам интереса не представляет.
— А вы любите бить напрямик.
— Ох, деточка, поживи подольше в светском обществе, до того начнёт тошнить от вежливых увёрток, полутонов и недоговорок, что немного честности превращается в глоток чистого воздуха посреди красильного цеха. Гордане незачем привораживать ухажёров, ты только взгляни на неё.
— Да, она прекрасна, как картина, — скривилась я.
— Прекрасна, могущественна и недооценена. Вот уж чьё самолюбие здесь уязвлено, дорогая. Сама подумай: наше общество настолько погрязло в устаревших традициях, что даже апокалипсис не смог изменить отношение к нам, женщинам, — я поняла, что сейчас суфражистка начнёт пропагандировать свои идеи. — Нет профессии востребованнее магов. Мы стонем от нехватки их талантов. Однако же академия отказывается набирать в ученики девчонок, даже самых одарённых. Лучшее, что мы можем позволить себе — частные уроки. И клеймо ведьмы вместо диплома бакалавра тайных искусств.
— А Гордана тоже брала уроки? — перебила я гневные излияния.
— Да, было у неё несколько учителей. Кажется, даже мэтр Майрон одно время с ней занимался. Майрон из Мароны, забавно, да? — мы с Сандой переглянулись. Кажется, в стакане леди Эйнсворт плескалось нечто покрепче, чем у нас.
Последний кусочек мозаики нашёл место в этой фреске. Вот кто заколдовал орхидеи по заказуГорданы — она сама. Потому работа была сильной, но недостаточно умелой, отдавала дилетантством. По этой же причине Браден сумел так быстро вычислить преступника, ведь любовница-колдунья — первый подозреваемый. Какая банальщина.
Вот только теперь опасаться этой брюнетки следует стократ сильнее.
В палатку с поклоном вошёл лакей и доложил о прибытии Аншетиля, который справлялся о самочувствии Санды.
— Ну, что? Вернёмся к охоте? — вопросила леди Эйнсворт, когда тот покинул нас с ответом.
Санда поёжилась и покусала губу, что ей вовсе не свойственно. Похоже, внутренности растерзанной лисицы произвели на мою подругу неизгладимое впечатление. Вся весёлость и счастье от пребывания в высшем обществе испарились, как роса под палящим солнцем.