Гнозис. Чужестранец
Шрифт:
— Странная философия. — хмыкнул Лаз.
— Странная, да, но по факту всё оказалось иначе. Ощущения… — Платон бросил взгляд на свои руки, покрытые чужой засохшей кровью, — отличаются. И теперь я сомневаюсь, чему стоит верить — ощущениям или логике?
В противоположной части лагеря люди собирались в толпу. Была видна рыжая копна волос Амалзии, короткий ежик Игоря, белая борода Вола, черные кудри Юфуса — там были практически все выжившие. Лаз поднялся на ноги и протянул руку Платону, помогая встать.
— Знаешь, если выберемся отсюда, я расскажу тебе одну историю про логику.
***
Возле головной повозки образовался импровизированный полукруг, в котором спорили Юфус и Амалзия.
— Тела нужно похоронить! Они были нашими товарищами и заслуживают хотя бы минимальных почестей. — Раздались одобрительные возгласы со стороны толпы и товарищей Юфуса. — Мы не можем бросить их на съедение диким животным!
— Мы не можем тратить время, Юфус! — У Амалзии вид был на удивление свежий, особенно на фоне остальных, грязных, перемазанных в своей и чужой крови. Некоторые привели себя в порядок, но в целом караван сейчас напоминал сборище побитых бродяг. — Чем дольше мы стоим на месте, тем выше шанс, что кочевники вернутся, а тогда еще больше людей окажется в песке!
Юфус повернулся к людям, вытянул руки ладонями кверху, словно показывая чистоту намерений.
— Друзья! Мы прошли много миль, пролили много крови! Я не прошу о справедливости — пустыня не даёт её. Я не жалуюсь, что из-за невнимательности этой женщины, — последнее слово он произнес с особым презрением, — погиб мой друг и товарищ. Это нормально. Все мы теряем, все мы приобретаем. — Снова одобрительные возгласы со стороны толпы. — Я говорю лишь о том, чтобы не повторять предыдущих ошибок, о том, чтобы соблюдать правила. О традициях.
Последнее слово повисло в воздухе.
— Ты бросаешь мне вызов? — спокойно спросила Амалзия.
— Да. Я говорю, что ты не справлялась со своими обязанностями и не можешь вести этот караван. Я говорю, что люди должны решать, кому они доверяют свою судьбу. И я говорю, что бросаю тебе вызов.
— Хорошо. Решим это здесь и сейчас, время не ждёт.
Юфус согласно кивнул. Но прежде чем они успели начать, из толпы выбрался Вол и встал между ними. Старик тоже выглядел чистым — на одежде ни пятнышка крови, стоит ровно, будто и не было никакой битвы в его жизни.
— Прежде чем вы начнете, я выскажу то, что уже высказывал Амалзии. Мы потеряли часть повозок, у нас не хватает людей, чтобы их везти, один из верблюков, — Платон подумал, что это удивительно банальное название для таких тварей, — был убит случайной стрелой. Путешествие стало опасней, а мы потеряли Ящера, с которым был мой уговор. Поэтому я требую удвоить свою долю!
Люди в толпе неодобрительно зароптали. Кто-то выкрикнул:
— А ты не охренел ли?
Старик стоял прямо, будто проглотил палку, и никак не отреагировал на выкрик.
— Сколько составляла твоя доля? — негромко спросил Юфус.
— Три части.
В ответ на это возмущения усилились — многие ругались, некоторые откровенно угрожали. На Вола, впрочем, это не произвело особого впечатления.
— Вы знаете, что я могу уйти без вас, а вот вам без меня придётся туго.
Старик отошёл в сторону и оперся на колесо ближайшей повозки. Кто-то из людей Юфуса схватился за меч, дернулся было в его сторону, но бывший капитан сделал какой-то жест и сорвиголову быстро осадили.
— Вол, ты понимаешь, что твои требования бесчестны по отношению к остальным? Ты не проливал кровь, но хочешь забрать то, за что сражались остальные. — Юфус говорил громко, преодолевая ропот толпы.
Вол невозмутимо пожал плечами.
— Да, именно этого я и хочу.
Платон огляделся. Из всего каравана участия в споре не принимал только Игорь — он стоял чуть в стороне, скрестив руки, и наблюдал. Платон подошёл к нему.
— Сколько всего частей в добыче?
— Тридцать пять. Амалзия должна была получить две, Вол и Ящер по три. Остальным по одной части.
— То есть всего в караване было 30 человек?
— Угу. — Игорь ухмыльнулся. — А что, решил тоже заявить свои права на долю?
— Не совсем.
Платон мысленно сказал «реза». Оставалось только два активных навыка — Корреляция и Дух свободы. Дух свободы вряд ли подходит, ни о какой свободе тут речи не было. Значит, Корреляция.
В голове раздался новый голос. Тихий, слегка утомленный, торопливо скачущий от слова к слову.
«Ага, так-так. Вижу.»
«Мне нужно понять, как разрешить конфликт.»
«Так-так, понятно. Давай вглянем на факты. В толпе восемнадцать человек, считая Игоря, хотя вряд ли он кого-то поддержит. Темная лошадка. Обоих претендентов не считаем, тебя тоже — вряд ли они собираются дать тебе право голоса»
«Голоса? Была же речь о вызове на поединок, разве нет?»
«Ты невнимательно слушал. У Юфуса нет при себе оружия и вряд ли он собирается биться со Знающей, к тому же они несколько раз проговорили про то, что будут решать люди. Прямые выборы, оптимизированная система для подобных условий. Эффективно. Слушай внимательно, пока время не кончилось. Люди Юфуса, их четверо, поддержат его без вопросов. Аналогично, все три женщины и Лаз явно на стороне Амалзии, даже встали поближе к ней. Значит, остаются девять сомневающихся. Убедишь хотя бы пятерых — сможешь определить будущее, остальные примут правила игры, как минимум до конца путешествия. Суровые условия пустыни. На стороне Юфуса традиции, но его недолюбливают — он чужак для остальных. На стороне Амалзии разумные доводы, я бы сказал, но её не то что не любят, её боятся. Очернять оппонента может быть эффективным, моя оценка в шестьдесят пять процентов, но если достучишься до их жадности, то это сработает с вероятностью в девяносто.»
Голос затух, не успев договорить «процентов». Черт. Придётся разбираться дальше самому. Ладно, он уже делал это, так? Убедить людей пожертвовать деньги, убедить отказаться от собственных благ ради общего блага, убедить, что нужно закупать москитные сетки, а не спасать отдельных людей. Это должно быть даже проще, чем кажется.
Платон протиснулся через толпу и вышел в центр.
Глава 5
Платон протиснулся через толпу и вышел в центр. Гомон постепенно затих.