Гобелен
Шрифт:
В его глазах цвета индиго танцевала насмешка, скрывающая истинную суть слов.
— О, так вы открыли тайну гробницы святого Августина? — пошутила Мадлен.
Она вспомнила, что Джоан рассказывала ей о пропавших реликвиях в тот день, когда они посетили руины аббатства. Казалось, слова Мадлен произвели на Николаса впечатление.
— Значит, вам кое-что известно о местной истории? Да, верно, теперь я припоминаю, вы говорили, что ваша мать занималась каким-то расследованием.
Он совершенно спокойно упомянул об их встрече, и внезапно
— Еще я преподаю историю, — сказала Мадлен.
В синих глазах мелькнуло что-то похожее на интерес.
— Значит, вы пришли сюда… — он указал на членов Исторического общества, — для участия в интереснейших дискуссиях?
Мадлен рассмеялась:
— Очевидно. Кстати, у вас неплохо получается.
Николас усмехнулся, показав кривоватые, но удивительно белые зубы.
— Слушайте, мне ужасно хочется курить. На нижнем этаже есть бар — а здесь, похоже, не курят. Кроме того, у меня складывается впечатление, что Торн намерен произнести очередную скучную речь. Вы, случайно, не курите?
Она кивнула.
— Я бы с удовольствием покурила.
Мадлен оглядела зал в поисках Джоан и обнаружила ее в обществе профессора Торна. Похоже, она успеет выкурить сигарету прежде, чем Джоан вырвется на свободу.
В камине бара «Белого единорога» полыхало яркое пламя. К тому же здесь были очень удобные кресла. Неяркий свет создавал уютную атмосферу — безопасная гавань после ярко освещенного огромного зала на втором этаже.
— Разрешите угостить вас нормальной выпивкой. Что вы предпочитаете?
Мадлен уселась в кресло и закурила сигарету, наблюдая за отошедшим к стойке бара Николасом. Он был выше шести футов ростом, стройный до худобы, но широкоплечий, иссиня-черные волосы завязаны в хвост, как и во время их первой встречи.
Он вернулся с двумя бокалами солодового виски.
— Надеюсь, вам понравится — это мой любимый напиток. Теперь я уже не могу вернуться к чему-то более дешевому.
Виски понравилось Мадлен, оно пилось легко и обладало приятным дымным вкусом.
Николас вытащил из кармана мягкую пачку «Кэмел» и потертую латунную зажигалку. У него были длинные белые пальцы — такие руки должны замирать над клавишами рояля.
— Кстати, существует только один исчезнувший ковчег.
Его слова застали Мадлен врасплох — она наблюдала за его руками.
— Что? — сказала она, надеясь, что ее реакция не выглядела глупой.
— Мощи святого Августина. Обнаружены сразу два захоронения, что мгновенно вызывает сомнения. Любые пропавшие сокровища можно мифологизировать.
— И кто их обнаружил?
Теперь Мадлен слушала его внимательно.
— Местные прихожане. Как вы знаете, ликвидация монастырей заняла несколько лет, так что у монахов было достаточно времени, чтобы вынести кое-что из аббатства — до того, как представители новой церкви успели довести дело до конца.
Николас сделал глоток виски и откинулся на спинку
Положив одну длинную ногу на другую, он посмотрел в потолок, как будто размышляя над интересным вопросом.
— И что дальше?
Мадлен овладело нетерпение. К чему он клонит?
— Да ничего. Всего лишь слухи. — Николас сел и пронзительно взглянул на Мадлен. — Вы знаете, что архивы забиты документами — разлагающимися свидетельствами бог знает каких событий, забытыми хартиями, завещаниями времен правления короля Якова I… [30] Но периодически я нахожу то, что меня озадачивает. И это мне нравится в моей работе. Поймите правильно, составление описей — не совсем моя область деятельности. Моя истинная страсть — если об этом вообще можно говорить — реставрация и хранение. Я иногда работаю в зале манускриптов Британской библиотеки. У них собрана впечатляющая коллекция.
30
Правил с 1603 по 1625 г.
— И как, удалось найти что-нибудь, что вас «озадачивает»?
— О, меня легко озадачить — особенно шифрами. Звучит, конечно, интригующе. Существует множество причин, по которым определенные документы засекречиваются. Особенно часто так делали во времена ликвидации монастырей. Однако это отдельный вид исследований. У меня есть друг в Лондоне, который целые дни напролет расшифровывает манускрипты для музеев и библиотек. Ему нравится. Есть люди, которые просто обожают забивать себе голову всяческими загадками.
— Полагаю, довольно часто речь идет о рунах, — сказала Мадлен, вспомнив свое недавнее знакомство с загадочным алфавитом в Байе.
Николас вопросительно посмотрел на Мадлен.
— На каком периоде вы специализируетесь?
— Средние века.
Он кивнул, словно это все объясняло.
— Замечательно. Интересное время. А чем занималась ваша мать?
И вновь он сумел ненавязчиво упомянуть Лидию — казалось, он сознательно пытался заставить Мадлен говорить о ней.
— Честно говоря, я не очень хорошо себе это представляю. На данный момент мне лишь удалось познакомиться с моими сумасшедшими кузинами. Да, и еще Джоан утверждает, что Лидия могла интересоваться нашим старым семейным бизнесом — вышиванием.
Интересно, что сказал бы о дневнике Николас. Ведь древние манускрипты — его область.
Он пронизывающе смотрел на нее.
— Вам стоит еще раз побывать в архиве. Исследователи могли бы вам помочь. Уверен, что кого-нибудь из них заинтересуют ваши проблемы. Если зайдете туда, попросите их позвонить мне, и я поднимусь. Я всегда рад возможности подышать свежим воздухом. Не исключено, что я сумею провести вас в «святая святых» в подвале, чтобы вы продолжили свои поиски там. Впрочем, должен предупредить — не моя вина, если вам станет скучно.