Гоблины в России
Шрифт:
К стадии расслабления перейти, однако, тоже не удалось, потому что денег не было, а просить в долг не хотелось. Поэтому Даниил принялся скрести по сусекам и мести по закромам. То есть, отправился на свалку в надежде обнаружить нечто автомобильное, на что не позарились ретивые собиратели металлолома для Китайской народной республики.
И обнаружил-таки! На краю свалки стояла кабина от древнего, еще ленд-лизовского грузовика, не то "Студебеккера", не то "Паккарда". В кабине сохранились даже стекла, на которых красовались кокетливые занавесочки в стиле "Ришелье", что указывало на обитаемость данного обломка автомобилестроения. Мотор, рама и
Даниил уже битый час слонялся вокруг кабины, размышляя о том, каким образом доставить ее в гараж, но ничего путного в его истощенный творческим порывом ум не приходило. Кабина была слишком велика, чтобы поместиться на ручной тележке, имеющейся в распоряжении мастера, а использование механизированных транспортных средств, требовало денег, которых, увы, не осталось. И тут мастера окликнули.
– Чего тебе тут надо?
– раздался скрипучий, какой-то ржавый голос, исходящий, казалось из самых глубин свалки.
Мастер не нашелся что сказать, поэтому смешался и брякнул:
– Да вот, прогуляться вышел, стою, архитектурой любуюсь...
– Не фига тут любоваться, - нелюбезно сказал голос.
– Проваливай. Здесь тебе не Барселона.
Даниил почувствовал себя неуютно, отчасти потому, что здесь и в самом деле была не Барселона, отчасти - потому что понял, что нарушил границу чьих-то владений, что в свободной экономической зоне, каковой являлась городская свалка, было отнюдь небезопасно.
– Ну, чего стоишь?
– поинтересовался голос.
– Сказано же, проваливай!
– А вы кто такой, собственно будете?
– догадался, наконец, спросить мастер.
– Сторож?
– Какай я тебе сторож? Я местный гремлин!
– с некоторой заминкой ответил голос.
– Не знаешь, кто такой гремлин?
– Так гремлины, вроде, у нас не водятся?
– удивился Даниил.
– Они больше за рубежом, в Америке. Такие человечки из бензобака, во вторую мировую в самолетных моторах у американских летчиков водились, а потом одичали и про них фильм сняли.
– Фильм, говоришь?
– заинтересовался голос.
– Небось, в Голливуде снимали? Там вечно все переврут, но все равно, интересно было бы взглянуть на родичей.
– Видеокассету в прокате возьмите и посмотрите, или дивидишник, - Даниилу захотелось сделать неведомому гремлину что-нибудь приятное.
– Кстати, снято не так уж плохо, только там гремлины...
– Все равно вранье!
– оборвал его голос.
– А в прокат мне нельзя, сказал же тебе, я - гремлин. Меня там испугаются.
– Это вряд ли, - сказал мастер.
– Они там, в видеопрокате ни черта не боятся, не то, что гремлинов, они всякого нагляделись!
– Странно, - проскрипел невидимый гремлин.
– Меня даже бомжи побаиваются. Может, мне проявиться, а то неудобно как-то разговаривать. Ты, я чувствую, механик?
– Валяй, проявляйся, - тоже переходя на "ты", ответил Даниил.
– Механик. Ну и что?
И гремлин проявился.
Гремлин оказался существом небольшого росточка, кривоногим, чумазым и совсем не страшным. Одет гремлин был в затертый и заляпанный смазкой джинсовый комбинезон и бейсболку с надписью "Away". Кривоватые задние конечности были обуты в стоптанные, порыжевшие от времени ковбойские сапоги.
– А ты модник!
– только и сказал Даниил.
– Еще бы!
–
– Я ведь к вам по ленд-лизу приехал, вот и приходится соответствовать.
И поправил бейсболку.
– А звать-то тебя как, турист?
– поинтересовался мастер.
– Вообще-то, раньше меня звали Хэппи-боб, а теперь бомжи местные шибздиком кличут, - немного помявшись, ответил гремлин.
– Шибздик - это, наверное, что-то обидное, правда?
– В России все погоняла такие. Даже вора в законе могут звать шибздиком, а то и похуже, - утешил его Даниил.
– Так что не расстраивайся, шибздик - это еще ничего.
– Все равно, мне не нравится, - сказал гремлин, подходя поближе. От него здорово несло машинным маслом и бензином.
– Хотя, с другой стороны, какой я теперь "Хэппи", срамота одна! Я в вашей стране вроде латиноса, иммигрант поневоле. Ребята, которые на "Аэрокобрах" да "Мустангах" служили, все домой отправились, а мне вот на "Студере" ишачить пришлось. А он видишь вот...
И гремлин грустно ткнул лапкой в сторону развалюхи.
– Да не переживай ты, давай, я тебя буду звать так, как тебе хочется, - утешил его Даниил. Маленький чумазый человечек из машины был ему симпатичен.
– Меня вот зовут по-настоящему Даниилом, а все равно все Данькой кличут. Я уж привык.
– Знаешь что, - серьезно сказал гремлин.
– Зови-ка ты меня Бугивугом. Хорошее имя, оно мне о молодости напоминает.
– Ну, здравствуй, Бугивуг, - сказал Даниил, пожимая твердую мозолистую ладошку.
– Будь здоров, - серьезно сказал гремлин.
– У тебя проблемы?
Через час Даниил с Бугивугом обо всем договорились. Бугивуг переселялся в автомастерскую, а в качестве арендной платы передавал в распоряжение Даниила бренные останки "Студебеккера". Проблемы с перевозкой тоже решались, поскольку у хозяйственного гремлина водились какие-никакие деньжата, а доллары, как известно, остаются долларами даже после реформ, чего нельзя сказать о рублях. Так что, на следующий день кабина ленд-лизовского грузовика была водружена в центре "бутылки Клейна", а Даниил с Бугивугом мирно курили на лавочке у ворот гаража перед тем, как включить, наконец, заветный рубильник и тем самым обозначить начало эры исправления несправедливостей, совершенных человеком в отношении механизмов вообще и автомобилей, в частности.
– Ну что, врубаем?
– спросил Даниил, отбрасывая бычок и вставая с лавочки.
– Let's go!
– решительно сказал Бугивуг и закосолапил к рубильнику.
История подобна поезду, а большинство из нас его пассажирам. Конечно, когда поезд сходит с рельсов, это авария, катастрофа и каждого пассажира она касается. А вот момент, когда поезд перескакивает с одного пути на другой, как правило, проходит практически незаметно. Так, прогремит-проскрежещет что-то под полом вагона, звякнут бутылки на столике, сунутся в окна бесстыжие рожи железнодорожных огней, и все, можно спать дальше. А между тем, стрелки переведены, и поезд уже проследовал, так что точка бифуркации осталась позади, и мы уже едем по новой дороге. Правда, железнодорожные стрелки кто попало не переводит, потому что не положено и правила на этот счет суровые. А вот насчет истории, тут, правила, конечно, тоже имеются, да кто же их читал! Поэтому и балуются все, кому не лень. Впрочем, к нашим приятелям это не относится, они как раз ничего дурного не замышляли. Просто бизнес есть бизнес, ничего личного, как говорят популярные герои боевиков.